Она не успела испугаться, когда сзади ее ударили по голове, вырвали из рук сумку и с силой толкнули в спину. Светлана только ойкнула и, потеряв равновесие, упала в отвратительную жижу.

Пытаясь подняться, она встала на четвереньки, уперлась руками в грязное дно и почувствовала, как в ладонь вонзилось что-то острое. С криком вытащив руку из лужи, она увидела, что из раны, источающей кровь, текущую вперемешку с грязной водой, торчит бутылочный осколок. Светлана взвыла в голос.

— Тихо, тихо, не ори, — откуда ни возьмись появившаяся Славка шагнула в лужу.

— Ерунда, сейчас вытащу, неглубоко зашло… Разожми руку-то и отвернись! — приказала продавщица.

— Ё-моё… — пропищала Света. — Вытащила?

— Вытащила, — подтвердила Славка, отшвырнув стекляшку и перевязывая рану носовым платком. — Вставай!

— У меня сумку украли… В сумке деньги, паспорт, ключи от машины… Телефон… — причитала Светлана Владимировна, ковыляя на сломанном каблуке, уцепившись за спутницу. — Надо папе звонить…

— Подожди ты, сейчас зайдем ко мне — я через дорогу живу. Помоешься, руку обработаем.

В тесной прихожей — с выкрашенными в бирюзовый цвет стенами — Светлана Владимировна, опершись на пузатый холодильник, стянула с себя мокрые сапоги, скинула на пол грязную шубку и, подталкиваемая спасительницей, прошлепала в ванную комнату.

Славка зашла следом, занесла чистое полотенце и байковый в цветочек халат.

— Это бабусин — надень, как помоешься. Я тебе пока джинсы и кроссовки подыщу — твои мокрые насквозь, а на сапогах каблуку кердык.

Минут через двадцать — в халате, дважды обернутом вокруг тела, и в чалме, накрученной из старенького розового полотенца, — Светлана вышла из ванной.

Заглянула в комнату: две простенькие кровати, стол и телевизор на тумбочке.

«Бедненько — чистенько!» — непроизвольно констатировала инспекторша.

— С легким паром! — Дверь кухни отворилась, и на пороге появилась сгорбленная старушка. — Айда чай пить! Я сегодня пирожков капустных испекла. Больше-то ничего нет, — оправдывалась она. — Но пирожки — вкусные…

— Извините, а где Ярослава?

— К Гургену побежала, соседу нашему, он всю рыночную шпану знает, может сумка твоя отыщется… Светлана села к столу и с удовольствием выпила огромную кружку крепкого горячего чая вприкуску с румяным пирожком.

— Вкусно? — спросила старушка и, улыбнувшись, погладила Свету по плечу. — Эх, девка, это горе — не беда, в жизни и похуже бывает. Когда чужие обижают — это одно, а вот когда свои, родные — сердце от обиды порваться может…

— С Ярославой конфликтуете? — просто так, лишь бы что-нибудь сказать, произнесла Света.

— Да что ты! — с улыбкой перекрестилась бабка. — Со Славочкой дружно живем, она — ангел мой. Таких как она сейчас днем с огнем не сыскать…

— Любите вы внучку. А у меня нет ни дедушек, ни бабушек. Я у родителей поздний ребенок.

— Балуют, наверное? Единственную красавицу… — снова улыбнулась старушка. — Я вот своего внучка единственного тоже любила-баловала, да так залюбила, что не заметила, как на улице оказалась.

— Как это, на улице? — непонимающе спросила гостья.