, ни неудовольствия.

Доказательство. Все идеи, поскольку они относятся к богу,

истинны (по т. 32, ч. II), т.е. (по опр. 4, ч. II) адекватны.

Следовательно (по общ. опр. аффектов), бог свободен от пассивных

состояний. Далее, бог (по кор. 2 т. 20, ч. I) не может переходить ни к

большему совершенству, ни к меньшему; и потому (по опр. 2 и

3 аффектов) не подвержен никакому аффекту ни удовольствия, ни

неудовольствия; что и требовалось доказать.

Королларий. Бог, собственно говоря, никого ни любит, ни

ненавидит. Ибо бог (по пред. т.) не подвержен никакому аффекту ни

удовольствия, ни неудовольствия, и, следовательно (по опр. 6 и 7), он

ни к кому не питает ни любви, ни ненависти.

Теорема 18.

Никто не может ненавидеть бога.

Доказательство. Существующая в нас идея бога адекватна и

совершенна (но т. 46 и т. 47, ч. II). А потому (по т. 3, ч. III), поскольку

мы созерцаем бога, мы активны, и, следовательно (по т. 59, ч. III), не

может существовать никакого неудовольствия, сопровождаемого

идеей о боге, т.е. (по опр. 7 аффектов) никто не может ненавидеть

бога; что и требовалось доказать.

Королларий. Любовь к богу не может обратиться в ненависть.

Схолия. Но могут возразить, что, познавая бога как причину всех

вещей, мы тем самым видим в нем и причину

601

неудовольствия. На это я отвечу, что, поскольку мы познаем причины

неудовольствия, оно (по т. 3) перестает быть состоянием пассивным,

т.е. (по т. 59, ч. III) перестает быть неудовольствием; а потому, даже

поскольку мы познаем бога как причину неудовольствия, мы

подвергаемся удовольствию.

Теорема 19.

Кто любит бога, тот не может стремиться, чтобы и бог в свою

очередь любил его.

Доказательство. Если бы человек стремился к этому, то значит

(по кор. т. 17) он желал бы, чтобы бог, которого он любит, не был

богом, и, следовательно (по т. 19, ч. III), желал бы подвергнуться

неудовольствию; а это (по т. 28, ч. III) нелепо. Следовательно, кто

любит бога и т.д.; что и требовалось доказать.

Теорема 20.

Эта любовь к богу не может быть осквернена ни аффектом

зависти, ни аффектом ревности; наоборот, она становится тем

горячее, чем больше других людей, по нашему воображению,

соединено с богом тем же союзом любви.

Доказательство. Эта любовь к богу (по т. 28, ч. IV) составляет

самое высшее благо, к которому мы можем стремиться по

предписанию разума и которое обще для всех людей (по т. 36, ч. IV),

и мы желаем, чтобы все наслаждались им (по т. 37, ч. IV). А потому

она не может быть осквернена ни аффектом зависти (по т. 23

опр. аффектов), ни аффектом ревности (по т. 18 и опр. ревности в

сх. т. 35, ч. III). Напротив (по т. 31, ч. III), она должна становиться

тем горячее, чем больше других людей, по нашему воображению,

наслаждаются ею; что и требовалось доказать.

Схолия. Точно таким же образом мы можем показать, что нет

никакого аффекта, который был бы прямо противен этой любви и

которым она могла бы быть уничтожена. А потому мы можем

заключить, что эта любовь к богу есть из всех аффектов самый

постоянный и, поскольку он относится к телу, может уничтожиться

только

602

вместе с самим телом. Какова его природа, поскольку он относится к