– Они много лет обходились и без этого.

Я сдержала порыв сказать, что и вся усадьба много лет обходилась без уборки и лежала в грязи, но ничего не сказала. Вместо этого я отодвинулась со своими граблями, чтобы дать ему пройти.

– Но если, – продолжал он, – это так важно для спокойствия вашей души, почему бы не оставить эту работу для Вина?

– Вину сегодня надо было ехать в Дэриен встречать вас.

– Если я помешал вам утолять свою страсть к хозяйственным делам, – ленивый голос его был проникнут сарказмом, – то прошу прощения.

– Это неважно.

Облокотившись на грабли, я смотрела ему вслед – и вдруг, повинуясь неожиданному импульсу, позвала его:

– Мистер Ле Гранд, подождите, пожалуйста.

Он остановился и подождал, пока я с граблями в руках не подошла к нему.

– Да? – сказал он.

– Я хотела бы поговорить с вами о вашей… о вашей жене.

– А что такое?

Минуту я стояла, подбирая нужные слова, которые помогли бы мне сказать то, что я хотела, ведь я знала, что человеческая натура способна довольно легко мириться и с большими несчастьями, чем душевная болезнь близкого человека. Но пока я собиралась с мыслями, он нетерпеливо подгонял меня:

– Ну так что же, мисс Сноу?

– Мне кажется, вашей жене нужен врач.

– Разве миссис Ле Гранд больна? – протянул он.

– А разве нет? – серьезно спросила я. Я знала, что он припишет все ее пьянству. – Это, конечно, имеет место, но вам не приходило в голову, что ее рассудок?..

– Рассудок? – Что-то зажглось в его глазах и тут же погасло, и он снова неподвижно смотрел на меня. Затем он медленно спросил: – Вы хотите сказать, что она безумна?

– Во всяком случае, нормальной ее назвать нельзя.

– А что именно навело вас на эту мысль?

Я вспомнила тонкую руку Лорели, уцепившуюся за мою юбку, услышала ее умоляющий голос. Но я не стала упоминать об этом, а голос Сент-Клера снова подгонял меня:

– Вы что-то заметили?

– Мне кажется, она нуждается в лечении – ведь есть такие места, где могут помочь и излечивают такие болезни. – И тихо добавила: – Надо подумать о Руперте.

Он продолжал стоять передо мной, и в глазах его не было и следа хоть какого-нибудь выражения. Наконец он промолвил:

– Возможно, вы и правы. Сегодня же поговорю с миссис Ле Гранд о консультации с врачом.

Казалось, ничто не потревожило его с того момента, как он сошел на причал, и он преспокойно направился к дому, а я вернулась к своей работе. Но, продолжая сгребать листья, я все думала о Лорели Ле Гранд и спрашивала себя, права ли я была, сказав ее мужу о своих подозрениях, может быть, я слишком сурово судила о ее эмоциональной неустойчивости, которая могла быть вызвана какой-нибудь другой болезнью?

Но в тот вечер, слушая ее рыдания, я решила, что поступила верно. Без сомнения, она плакала оттого, что муж посоветовал ей обратиться к врачу, конечно же, только безумная женщина могла так безутешно убиваться по такому незначительному поводу.

Что бы ни сказал Сент-Клер своей жене, результаты не замедлили появиться. Уже на следующий же день в сопровождении Марго она отправилась в Саванну. В полдень она спустилась к обеду, одетая в дорожное платье, и ее пикантная внешность еще не полностью утратила прежнее очарование, несмотря на изнуренное лицо и отчаяние в глазах. Когда я наполняла тарелку Руперта, то поймала на себе ее пристальный взгляд; вдруг ее голос прервал болтовню Руперта: