— Я не вправе подвергать их такому риску. — Помолчав, президент добавил: — Именно потому, что они мне верят. Кто еще хочет высказаться?

На этот раз слово взял самый главный в стране администратор. Он тоже считал, что нужно сделать телеобращение. В полном соответствии с требованием ультиматума.

— Как? — вскричал премьер-министр. — Поддаться шантажу? И посадить себе на шею этого… в американских джинсах? Пусть болтает ножками и погоняет? Так получается?

Взгляды присутствующих скрестились на администраторе.

— Нет! — поспешно возразил он. — Никто подчиняться шантажисту не собирается.

— Обмануть народ? — спросил президент, словно не вполне доверяя собственным ушам.

— То будет святая ложь! Она позволит нам выиграть время. И тогда, возможно, наши силовики успеют отыскать и раздавить гадину.

На этот раз все посмотрели на Первого. В том числе те министры, которые попадали под определение «силовики».

Первый встал, упершись в стол кулаками и наклонив голову.

— Мы почти наверняка знаем, кто стоит за террористами, — начал он.

— Вот только Америку открывать не надо! — отмахнулся президент. — Тоже мне, новость!

Переждав вспышку гнева, Первый произнес:

— Есть все основания подозревать, что захват станций организовала некая Темногорская Белла Борисовна, дочь покойного ученого-атомщика. Силами ФСБ за ней велось наблюдение. К ней был внедрен лучший агент Службы международного розыска террористов.

— И где же они все? — ядовито осведомился президент. — Силы ФСБ и лучший агент?

Первый переставил руки на столе, словно в поисках более устойчивого положения.

— К сожалению, Темногорской и ее банде удалось уйти. Убив агента или захватив его в плен. Установить ее местонахождение невозможно.

— Разве вы не засекли ее координаты? — спросил главный полицейский России.

— Засекли, разумеется, — ответил Первый. — Но это были не ее координаты, а компьютера, автоматически ретранслировавшего ультиматум. Полагаю, сделано несколько таких заготовок. Пока мы будем гоняться за ними, используя все наши спутники, эта тварь будет отсиживаться совсем в другом месте, посмеиваясь над нами.

— Черт! — министр иностранных дел ударил кулаком по столу. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Я не волшебник и не фокусник. — Первый развел руками. — Мы делаем все, что в наших силах. Однако в столь сжатые сроки…

— Что ж, понятно, — сказал президент, откинувшись на спинку стула и расставляя ноги пошире. — Кажется, это будет первый случай в новейшей истории, когда глава государства пойдет на сделку с террористами. Не думал я, что попаду в учебники в такой… неприглядной роли.

Администратор его аппарата выпалил:

— Это будет только блеф!

— Я здесь не в покер играю, — отрезал президент. — Я страной правлю. Великой страной. И если уж принял решение, то не имею права идти на попятный.

— Вы… — Премьер-министр нервно сглотнул. — Приняли решение?

— Да. Почти. Все свободны… Я сказал, все свободны!

Президент встал, ни на кого не глядя. Смотреть на него было больно. Смотреть на него было стыдно. Понимая, что он нарушает все мыслимые правила этикета и субординации, Второй, двинувшийся было вместе со всеми к высокой белой двери, инкрустированной золотом, задержался.