Голос изменил тональность, сделавшись чуть выше и, как показалось Второму, восторженнее:
— Специалисты подробно объяснят вам, чем это чревато, ну а я сделаю это вкратце, господин президент и те, кто его окружает. Итак, охладительная система бассейнов при реакторах перестает функционировать. Это может сопровождаться утечкой радиации, но не это главное. Без экстренной эвакуации работников АЭС не обойтись, а это в свою очередь порождает панику среди населения. В течение нескольких часов об одновременных авариях под Санкт-Петербургом, Тверью и Ростовом-на-Дону становится известно во всем мире. Обстоятельства скрыть невозможно, как невозможно скрыть условие, поставленное президенту России. А оно очень простое. Он должен обратиться к россиянам по телевидению, объявить о своей добровольной отставке и назначить своим преемником известного политического и общественного деятеля Андрея Криволесова.
Последовала короткая пауза, во время которой можно было отчетливо слышать шумное дыхание оратора.
«А ведь у него одышка, — отметил про себя Второй. — Интересно, сколько в нашей стране полных людей, страдающих отдышкой?»
Между тем бас зазвучал снова:
— Все СМИ снова и снова дублируют текст настоящего заявления. Мировая общественность ожидает решения от господина президента, которому, естественно, совсем не хочется расставаться со своими полномочиями и привилегиями. И каждую минуту, каждую секунду не прекращается активное разрушение зоны трех реакторов. Количество радиоактивных веществ, выбрасываемых в атмосферу, возрастает в геометрической прогрессии. На АЭС начинается неуправляемая цепная реакция. Один за другим происходят тепловые взрывы, за которыми неизбежно последуют ядерные взрывы большой мощности. Единственный способ остановить реакцию — выполнить условие ультиматума. В этом случае я немедленно связываюсь с группами захвата и даю отбой. Охладительные системы запускаются снова, нагрев реакторов прекращается, нависшая катастрофа отменяется.
«А если нет? — подумал Второй. — Если процесс окажется необратимым? Если мы получим у себя в России три Чернобыля в квадрате?»
— Рассчитав длительность процесса с точностью до минуты, — загудел бас, — я даю вам на размышления ровно двадцать четыре часа. Если до завтрашнего полудня мое требование выполнено не будет, все произойдет в соответствии с описанным сценарием. Двадцать четыре часа. До истечения этого срока никаких других контактов не будет. Я отказываюсь вести переговоры с президентом, которого считаю нелегитимным. Любые попытки вмешаться в события приведут к трагедии. Никаких компромиссов, никаких встречных предложений. Так что решайте. На этом позвольте мне с вами попрощаться. Надеюсь, навсегда.
Последние слова были преисполнены ядовитого сарказма. Президент услышал их уже не в первый раз, но не удержался от болезненной гримасы, словно его наградили пощечиной.
— Ну? — он обвел взглядом участников заседания. — Какие будут предложения? Мнения? Мы сидим тут битый час и слушаем эту трепотню, а время идет.
— Разрешите? — министр МВД поднял руку, как прилежный ученик, выучивший урок. — Я считаю, что вы должны выступить по телевидению, но не с заявлением об уходе, а с обращением к народу. Люди вас поймут и поддержат. Они вас любят. Они не допустят, чтобы ими командовали заокеанские марионетки.