Что-то? Меня они принялись обсуждать. Меня!

– Запротоколируй показания! – крикнул Могилевский.

– Юрий Васильевич, – проговорил я вполголоса, впервые назвав дознавателя по имени-отчеству, – что ж вы мне дело так откровенно шьете…

– Спокойствие, Вячеслав Владимирович, только спокойствие. Никто вас ни в чем не обвиняет.

Слово «пока» не прозвучало, но произносить его вслух и не было никакой нужды.

Пока ни в чем не обвиняет. Пока.

В кармане задергался чарофон. Я ответил на вызов – звонил Иван.

– Все нормально, набери через полчаса.

– Все нормально? – хохотнул, закуривая, Могилевский. – Да вы, батенька, оптимист!

– Не сказал бы.

– Ах да! – потер переносицу дознаватель. – Как мог забыть! У вас же такая насыщенная жизнь!

– Что за сарказм?

Прежде чем Могилевский успел ответить, распахнулась дверь салона, и к нам вышел криминалист в обычном хлопчатобумажном комбинезоне и бахилах поверх туфель. Он стянул с рук медицинские перчатки, убрал закрывавшую кудри прозрачную пластиковую шапочку и объявил:

– Одни ножевые.

У меня мороз по коже побежал, до того обыденно это прозвучало.

А ведь «ножевые» – это как минимум один труп. Как минимум…

– Вячеслав Владимирович, нож с собой носите? – спросил Могилевский.

– Всегда, – ответил я, не видя смысла врать.

– Можно посмотреть?

Но тут уж я отрицательно покачал головой.

– Не думаю, что в этом есть необходимость.

– Мы ведь просто просим, – улыбнулся дознаватель, и вновь явственно прозвучало «пока просто просим».

Я пожал плечами, достал из кармана штанов выкидной нож и утопил кнопку.

– Микротек Хало, – пробормотал криминалист, взглянув на выскочивший из рукояти клинок, и посветил на него непривычного вида фонариком. – Нет, сомневаюсь, что это орудие убийства.

– Почему?

– Свежих следов крови нет, а такой нож полностью очистить просто нереально. Плюс, похоже, работали обоюдоострым клинком. Официальное заключение позже будет.

– Понятно, – промычал Могилевский.

– Нож изымать будете? – поинтересовался тогда криминалист.

– На фига? – флегматично спросил дознаватель.

– В коллекцию.

– Хрен вам, – выдал я, втянул клинок в рукоять и сунул нож в карман.

Криминалист фыркнул, спустился с крыльца и закурил.

– Кого убили? – спросил я тогда Могилевского.

– Не готов это обсуждать, – ответил тот.

– Убитых сколько?

Дознаватель просто отвернулся.

Я оглядел топтавшихся в отдалении цеховиков, их микроавтобус у парковки и предположил:

– Цеховики первыми на место прибыли?

Могилевский лишь неопределенно пожал плечами, но в ответе не было никакой нужды. Порядок на Южном бульваре, где большинство заведений принадлежало участникам Торгового Союза, обеспечивал именно Цех.

В этот момент боковая дверца «газели» следственной группы сдвинулась, и на тротуар спрыгнул Варламов.

– Камера зафиксировала автомобиль подозреваемого…

– Свидетеля! – вскинулся я.

– …в десять сорок одну. По фотографии из личного дела оператор опознал Хмелева Вячеслава Владимировича, одна тысяча девятьсот…

– Точно в десять сорок одну? – перебил подчиненного дознаватель.

Варламов кивнул.

– И вызов цеховикам поступил в десять сорок одну?