— Ну и что? Это вещь напоминает мне о прекрасных днях, проведенных с девушкой, которая мне очень сильно нравится. А тебе я другой подарю.

Это было очень приятно. Я зарделась. Слишком откровенная демонстрация симпатии вызвала смятение в душе. Я потянулась за соком и сделала большой глоток.

— Я тоже вспоминаю те дни, — тихо пробурчала себе под нос, но Эмиль услышал.

— Поэтому у нас есть шанс договориться, Кать. Согласна?

— Согласна.

— Прекрасно. — Он потянулся к большой тарелке, ловко переложил на мою часть горячего и подвинул ближе соусы. — Я немного растерялся вчера, Кать, прости…

— Я понимаю все, это нормальная реакция.

— Возможно, но я не выслушал твою позицию. Как ты себе все это представляла?

М-да. Вопрос, конечно, интересный. Особенно в свете того, что говорить мы собрались откровенно.

— Я не собиралась тебя искать и сообщать о ребенке в ближайшее время, — сказала и почувствовала возмущение Эмиля, хлынувшее волной. Он даже воздух втянул в себя с шумом. — Не нужно меня осуждать! — тут же ощетинилась я. — Понятия не имею, как бы повернулась моя жизнь дальше, но я не собиралась портить твою!

— Слов нет, Кать! Просто нет. Мне даже представить сейчас страшно, что бы было, если бы я не приехал в Россию. — Я не думала, что он так все это воспримет. — А что бы ты на работе сказала? От кого беременна?

— Да ничего! Кому какое дело? — удивилась я тому, что его волнуют такие вопросы.

— И соседкам?

— И соседкам бы ничего не стала говорить. Мало ли, может я инсеминацию себе сделала. Я так и планировала года через два поступить…

— То есть сейчас в России женщину не гнобят за то, что она рожает без мужа? — задумчиво уточнил Эмиль.

— Ну ты еще медведя с балалайкой пойди на улицу искать, — хмыкнула я, — нет такого давным-давно! У нас прогрессивная страна.

— Тогда я вообще не вижу проблем! — обрадовался Эмиль пока непонятно чему. — Я не хочу скрывать своего ребенка. А жениться для того, чтобы его признать, нам не обязательно. Правильно я понимаю?

— Ну да, — осторожно согласилась я, все еще не понимая, к чему он клонит.

— Мы нравимся друг другу… Стоп! Не отрицай! Ты сама сказала! — Я кивнула. Вообще, я встрепенулась не для того чтобы отрицать симпатию. — Тогда я не понимаю, что нам мешает сообщить всем, что отец ребенка я, и вместе его ждать? Если ты не хочешь переезжать ко мне — ладно, не буду настаивать. Но делать вид, что мы чужие… Я не понимаю — зачем?

Ах, вон он о чем! Я мигом себе представила гудящий от новости медцентр.

— Сплетни, Эмиль…

— Погоди. Ты сказала, что Россия — страна прогрессивная, и только минуту назад меня убежала, что не собираешься никому ничего объяснять. Чем я хуже неведомого сперматозоида из пробирки? — в голосе Эмиля прозвучала обида.

А обижать его я хотела меньше всего.

— Ты мне слишком сильно нравишься, Емельян. Я просто боюсь поверить в сказку и разбить себе сердце, — пришлось открывать правду.

Это действительно то, чего я боялась сильнее пересудов и прочего.

— Кать, ты мне тоже очень сильно нравишься. Я приехал сюда из-за тебя. — Ох!.. Это очень приятные новости! Они прямо бальзамом разлились по душе. — И в данный момент это ты разбиваешь мне сердце.