Боцманская команда внизу уже наладила веревочную грузовую переправу, и сначала на траулер пошли мешки, а потом аккуратно укутанная трехлитровая банка. Банку передали капитану.

— А это что? — показал он наверх банку. — То, что я думаю?

— Нет, это святая вода из колодца Марии! Прямо из Назарета!

— Так я и думал!

— За рулем не пить! — предупредил командир.

— Ну что вы, что вы! Только попробуем! А пить — нет, не будем!

Два мешка рыбы перекочевали на лодку, следом прибрали концы.

— Ну отчаливай, потихоньку! — махнул командир рукой. — Только в корму мне не иди — в винты засосет еще! Серега, давай, трогай потихоньку.

— Центральный, мостику!

— Есть центральный!

— Левая вперед двадцать, правая вперед десять!

— Есть левая вперед двадцать, правая вперед десять! Работают левая вперед двадцать, правая вперед десять! Прошу разрешения третьей боевой смене завтракать!

— Завтрак третьей боевой смене разрешаю! Обе вперед двадцать!

Коротко рявкнув на прощание рыбаку «Тифоном» (рыбак пискнул в ответ какой-то своей сиренкой), лодка, медленно набирая ход, двинулась дальше в туман — занимать следующий свой полигон.

— А я думал, скучно будет, — уселся на мостике старпом. — А ты гляди, уже и вахта к концу подошла незаметно. Да, минер?

— И не впустую! Ухи теперь хоть свеженькой навернем на обед!

— А с чего ты взял, что это на всех? Может, это я для нас с командиром по мешку выпросил, а?

— Ага. Не верю, как говаривал, бывало, один мой старый знакомый!

— А вы знакомы со Станиславским?

— Наполовину.

— Это как?

— Ну я с ним — да, а он со мной — нет.

— Боцман, ты опять куришь, что ли? Сколько можно уже травить мой молодой организм пассивным курением? А? Молчишь? А где бутерброд, который ты от командира нам нес, кстати? Сожрал уже?

— Не, забыл про него, и не вам, а минеру. Где он, блин, а вот — помялся немного.

Снизу высунулась на мостик рука, в которой было что-то бесформенное в пакете:

— Держите там!

— С колбасой был. — Минер вертит комок в руках. — И сыр вон… по пакету размазан.

— Дай сюда. — Старпом развернул пакет и выбросил его содержимое за борт. — Тебе, владыка морей Посейдон, приношу я эту жертву! (Пакетик убрал в карман.)

— Вот у Посейдона-то радости сейчас будет! Такой лакомый кусочек: и спиртовой батон тебе, и плавленый сыр из банки со штампом семьдесят второго года, и колбаса «Друг человека»! Представляю, какой там пир сейчас закатят на дне морском!

— А я не про бутерброд, может, а про тебя. Бутерброд — так, прикормка, а сейчас мы с боцманом тебя за борт выкинем.

— Мостик, штурману!

— Есть штурман!

— Для своевременного занятия полигона рекомендую курс триста десять и скорость двенадцать узлов.

— Курс триста десять утверждаю, скорость двенадцать отставить, считай на восемь, пока туман не растает!

— А что там с туманом?

— Клубится уже — сейчас осядет.

А туман и правда уже начал оседать. Похандрив, природа, видимо, подумала: ну и ладно, ну и пусть дальше не ждут от меня милостей, а берут их собственными руками и, начав выкатывать на горизонте солнышко, уже расцвечивала туман поверху заревом, собирала его в тугие комки и топила в море. День обещал быть погожим.