Здравый смысл подсказывал, что мне надо ко всем чертям прогнать его из своей постели или самой выскочить из нее и отодвинуться от него подальше, но любопытство одержало верх.
– А откуда ты вернулся?
Последовала пауза. Затем он повернулся и откинулся на спину, опустив голову на подушку. Парень лежал на спине, рядом со мной, прямо в моей постели! Какого черта? Язык прилип к небу, сердце заколотилось как ненормальное, в животе проснулись бабочки.
– Я был за границей, – сказал он, и я не сразу вспомнила, о чем он говорит.
Переварив это, я смогла лишь повторить:
– За границей?
– Ложись, и я все тебе расскажу.
Лечь? В постель? Рядом с ним? Ни за что. Ни за что! Я замерла. Нет. Нет. Нет.
– Давай же, Калла, – тихо сказал он таким тоном, что клетки моего мозга тут же расплавились и растеклись, как масло в микроволновке. – Ляг. Расслабься.
Не знаю, что меня убедило, но в следующую минуту моя рука подогнулась и я уткнулась правой щекой в подушку.
У него был волшебный голос.
– Я поступил на службу, когда мне было восемнадцать, как только окончил школу, – объяснил Джекс. – У меня был выбор: либо – армия, либо – угольная шахта, по стопам отца и старшего брата.
Угольная шахта? Вот это да!
– Откуда ты?
Кровать снова прогнулась, и я решила, что он повернулся на бок, лицом ко мне.
– Ошеана, Западная Вирджиния.
– Ошеана… – прошептала я, смотря на голую стену перед кроватью. – Знакомое название.
Джекс усмехнулся.
– Может, потому что город прозвали Оксианой и сняли о нем документальный фильм. Всему виной небольшая проблема с одним обезболивающим, «Оксиконтином». Полгорода сидит на этом дерьме.
Ага, звучало действительно знакомо.
– Работать в шахте тяжело. Кое-кто думает, что деньги того стоят, но я этого не хотел. Больше ловить там было нечего, поэтому мне хотелось выбраться из этого чертового города. – Его голос вдруг стал тверже, а по моей спине пробежали мурашки. – Казалось, у меня нет другого выбора, кроме армии.
– И в какое подразделение ты поступил на службу?
– В морскую пехоту.
Ого! Морские пехотинцы крутые. Круче всех в армии. Брат моего отца был морским пехотинцем, и я помню, как он рассказывал о тяжелой боевой подготовке. Не каждый годился в морскую пехоту, но Джекс, похоже, годился. Я вспомнила, как он перемахнул через барную стойку и толкнул Мака. Да, он явно служил в морской пехоте.
Сексуально.
Я представила Джекса в военной форме вроде той, что я видела в детстве в шкафу у дяди.
Да. Очень сексуально.
– Я завербовался на пять лет. Через два года попал на войну и почти три года провел в пустыне, – продолжил Джекс, и я сглотнула. Военная служба – это не шутки. – Мой срок подошел к концу, и я не захотел продлевать контракт. Когда я вернулся домой, не мог спать. Не знал, куда податься. Дома мне ничего не светило, а там тоже не курорт, понимаешь? Там все по-другому. Эта жизнь меняет тебя. Ты делаешь страшные вещи. Видишь страшные картины. Бывало, я засыпал только на пару часов. Бывало, не засыпал вообще. В голове все крутились всякие мысли. Так что да, со сном у меня тоже были проблемы.