— Многие из ваших людей живут здесь годами и не дают себе труда изучить язык, — сказал он.

Фидель повез меня в богатый район города, который он называл Новой Панамой. Когда мы проезжали мимо небоскребов из стекла и стали, он рассказал мне, что в Панаме больше международных банков, чем в любой другой стране к югу от Рио–Гранде.

— Нас иногда называют американской Швейцарией, — сказал он. — Мы не задаем нашим клиентам лишних вопросов.

В конце дня, когда солнце клонилось к Тихому океану, мы выехали на проспект, послушно следовавший изгибам залива. Вдали виднелась длиннющая очередь из стоявших на якоре кораблей. Я спросил Фиделя, не случилось ли чего на канале.

— Это обычная картина, — сказал он с улыбкой. — Вереницы кораблей, ожидающих своей очереди. Половина из них возвращается из Японии или идет туда. Даже больше, чем в Штаты.

Я признался, что это было для меня новостью.

— Неудивительно, — ответил он. — Североамериканцы не много знают об остальном мире.

Мы остановились у живописного парка. Старинные руины были увиты бугенвиллеей. Табличка гласила, что некогда это был форт, построенный для защиты города от английских пиратов. Какое–то семейство готовилось к вечернему пикнику: отец, мать, сын, дочь и пожилой человек, должно быть дедушка. Внезапно мне страшно захотелось погрузиться в то спокойствие, которое, казалось, окутывало эту семью. Когда мы проходили мимо них, они заулыбались, помахали нам рукой и поздоровались на английском. Я поинтересовался, не туристы ли они. Они рассмеялись. Мужчина подошел к нам.

— Я представитель третьего поколения нашей семьи в зоне Канала, — гордо объяснил он. — Мой прадед приехал сюда через три года после окончания строительства. Он был водителем мула. Так называли трактора–тягачи, которые тянули корабли через систему шлюзов. — Он указал на пожилого мужчину, который помогал детям накрывать стол для пикника. — Мой отец уже был инженером, я пошел по его стопам.

Женщина помогала тестю и детям накрывать на стол. Солнце за их спинами погрузилось в голубую воду. Сцена была наполнена идиллической красотой и напоминала картину Монэ. Я спросил мужчину, были ли они гражданами США.

Он недоверчиво посмотрел на меня.

— Конечно. Зона Канала — это территория Соединенных Штатов.

В это время мальчик подбежал к отцу сообщить, что ужин готов.

— Ваш сын станет четвертым поколением? Мужчина молитвенно сложил руки и воздел их к небу:

— Каждый день молюсь Богу, чтобы Он дал нам эту возможность. Это просто чудесно — жить в зоне Канала. — Опустив руки, он посмотрел на Фиделя. — Надеюсь, что еще лет пятьдесят мы сможем здесь удержаться. Этот деспот Торрихос мутит воду. Опасный человек.

Внезапно я как будто почувствовал толчок. Я сказал ему по–испански:

— До свидания. Надеюсь, вы и ваша семья хорошо проведете здесь время и много узнаете о культуре Панамы.

Мужчина с отвращением посмотрел на меня.

— Я не говорю по–испански, — сказал он. Резко повернувшись, он направился к своей семье.

Фидель подошел ко мне, положил руку на плечо и крепко его пожал.

— Спасибо, — сказал он.