Месяц икнул, и над столом заструились веселые радужные мозаики. Его маска склонилась к столу. Долгое время он сидел молча, словно засмотревшись на что-то перед собой. Капустин терпеливо ждал.

– Ваш смешной консильери, – сказал наконец Месяц, – пишет, что в долгосрочной перспективе доллару может помочь только хуцпа Федерального Резерва. И он опять прав. Но знаете ли вы, мой друг и брат, что́ станет этой хуцпой?

– Что?

На стол перед Капустиным упала маленькая красная книжечка.

– Вы в России любите всякие ксивы, – сказал Месяц, – так вот для вас памятный подарок. Это, поверьте, самое серьезное из удостоверений, которые когда-либо грели ваш карман…

Капустин осторжно взял книжечку в руки. На ее обложке было странное золотое слово:

Минуту или две Капустин вглядывался в него, соображая, а потом его лицо расплылось в улыбке.

– А, ну понял, – сказал он. – Я сначала подумал, что это «купа», где деньги лежат. Но это не главный аспект, да? Главный смысл другой. Это «хуцпа», только «Цади» заменили на латинскую «эс». Наверно, читается как «хуспа». Написание в пять букв, верно? Хуцпа, в которую вставили «Вау»?

– Именно, – ответил Месяц. – И эта хуцпа теперь вы.

– Я?

– Загляните-ка внутрь…

Капустин открыл книжечку.

С правой стороны в ней было узкое зеркальце, в котором Капустин увидел свои красноватые глаза с огромными зрачками. А слева было белое поле со столбцом слов:

– Красиво, – вздохнул Капустин.

– Учтите, – сказал Месяц, – это аванс. Вы у нас не единственный баал. Мы выбирать будем.

– Это понятно, – ответил Капустин. – А что такое Центральное плановое агентство? Что-то типа Госплана? Какой раз уже слышу…

Месяц засмеялся и погрозил Капустину пальцем.

– Хитрый, хитрый, – сказал он. – Где вы это, спрашивается, могли слышать? Но я вам расскажу – просто чтобы вы поняли, где правильная сторона истории. Центральное плановое агентство – это не Госплан. Это…

Капустин услышал громкий щелчок, и все впереди – стол, сидящий за ним Месяц и стена за его спиной – сперва покрылось пестрой радужной рябью, а потом погасло, будто кто-то выключил телевизор, в который Капустин засмотрелся.

Стало темно.

Капустин понял, что сидит на корточках в пыльном закутке под лестницей. Это была та самая лестница, по которой он несколько минут назад начал свое восхождение к луне. Неподалеку, деликатно отвернувшись в сторону, стоял батлер.

– А? Что? – пробормотал Капустин. – Уже все, что ли?

– Видимо, да, – ответил батлер. – Вам помочь?

Капустин стал шарить руками по полу.

– Сейчас, одну секундочку… Я удостоверение выронил… Или там осталось? А, ну да, конечно… Тогда пойдемте.

Вставая, Капустин глянул на часы. Стрелки показывали два часа тридцать три минуты – но чего именно, было трудно понять.

– У нас что-то еще?

– Нет, – ответил батлер, – на сегодня все.

– Моя машина у другого крыла, – сказал Капустин.

– А мы напрямик. Так быстрее.

Батлер повернул за угол, и Капустин послушно пошел за ним по коридору.

Там было совсем темно, и фигура идущего впереди батлера стала почти неразличима. Капустин напряженно вглядывался во мглу, высоко поднимая ноги, чтобы случайно не споткнуться. Он хотел уже попросить зажечь фонарик или зажигалку – но тут вокруг сделалось наконец светлее.