Так продолжалось довольно долго. А потом вдруг зажужжала камера-поляроид – и на пол из нее вывалилась фотография.

На самом деле генерал Капустин вовсе не спал.

Он решительно и быстро спускался в темноту. Ему представлялось, что он скользит вниз по узкой спирали в чем-то вроде пижамы из черного шелка, которая трется о вечную ночь – и серебристо шелестит.

– Так, – бормотал Капустин (то ли в невидимый микрофон, то ли просто стараясь приободрить себя), – огоньки кончились… Жутята тоже… Почти на дне. Ну же…

Внезапно движение прекратилось, словно он действительно достиг дна.

– Есть, – прошептал Капустин.

Вокруг загорелся рассеяный золотой свет, и прямо перед Капустиным возник черный силуэт – его собственная тень. Источник света был за спиной. Оборачиваться Капустин не стал. Вместо этого он приподнял руки, словно показывая, что в них ничего нет, и сказал:

– Приветствую хранителей. Запрашиваю коррекцию личного вербального каркаса.

Тут же из темноты пришел ответ – не совсем в словах, но с ясным и несомненным смыслом:

«Причина?»

– Алкоголизм, – бойко ответил Капустин. – Нехарактерная привязанность к шотландскому виски. Вероятный источник – случайная девиация при одной из прошлых коррекций. Готов изменить структуру кода сам, знаю параметры точно.

Темнота за его спиной выразила удовлетворение от встречи с таким сосредоточенным существом, точно знающим, чего именно оно хочет. Доступ будет предоставлен незамедлительно, сообщила темнота.

Капустин зажмурился, сосчитал до десяти и открыл глаза.

В пространстве перед ним возникла голограмма, похожая на светящуюся модель молекулы. Капустин сделал руками несколько размашистых движений, словно разворачивая ее и придвигая к себе.

Мимо полетели мерцающие разноцветные пятна. Каждое из них сверкало смыслом – но Капустин отворачивался от них, не давая себе отвлечься, пока вокруг не замелькали кривые строчки искаженных, полных ошибок – но все-таки понятных русских слов, соединенных живыми нитками тире. Их Капустин тоже некоторое время крутил и раскидывал, пока перед ним не оказалась такая последовательность:

Схватив что-то невидимое, Капустин скрючил пальцы и потянул руки друг к другу. Сходились они медленно, словно ему приходилось преодолевать сильное сопротивление среды. Но зато надпись впереди стала искривляться, как бы вгибаясь внутрь себя, и вдруг несколько ее кусков схлопнулись. Теперь вместо слов «шотландский ВИСКИ – Мастер спорта по бадминтону» осталось только:

Новые стыки были совершенно незаметны. Капустин прошептал:

– Каркасы совпадают там, где сходятся судьбы… Через это все люди соединены друг с другом в книге жизни. Раз уж начали…

Он опять задвигал перед собой скрюченными пальцами, словно разминая пластилин, и постепенно фрагмент «– ЗОЛОТО – Кримпай —» превратился в:

– Вот так хорошо. Главное, правда, – прошептал Капустин, отпустил строчку и дунул на нее.

Весь сложный каркас из русских слов поехал назад и исчез. Вокруг опять замелькали разноцветные смысловые пятна – и снова соединились в похожую на молекулу конструкцию.