— У-у-у, предатель, — сказал я коту, — бросил меня одного! А вдруг бы меня волки съели или медведи задрали? Не по-товарищески это!

Кот ничего не ответил, лишь мяукнул — открывай скорей. Я впустил его в дом и затопил печку. Пока грелся чайник, позвонил в редакцию и попросил пару дней в счет отпуска. Раз так хорошо работается, нужно ловить момент. Иначе до Нового года точно не успеть…

Мы пообедали, а затем каждый занялся своими делами — я писал, а кот грелся на печке. Работалось мне очень хорошо. Кот, без сомнения, приманил мою Музу. Что, впрочем, было понятно: она же женщина, а они любят усатых-полосатых. Особенно таких толстых и пушистых.

…Интересно, что будет завтра? Новые приключения?

Я не ошибся. Утром все повторилось так, как вчера: кот попросился за дверь, а затем позвал меня с собой. Я вздохнул и пошел одеваться потеплее. Посмотрим, что будет в этот раз…

Дорога в лес была уже знакомой, и я шел довольно быстро, кот бежал следом. Было тихо и снежно.

Одно было странно: я нигде не находил наших вчерашних следов — будто нас вчера и не было. Снег лежал девственно-чистый, нетронутый. И еще одно: чем дальше мы углублялись в лес, тем холоднее становилось, причем весьма заметно. В деревне морозец был градусов пять-шесть, а тут уж точно градусов двадцать…

Снег хрустел под ногами и ярко искрился на солнце, выглядывающим из-за низких, лохматых туч. Мороз забирался под тулуп, еще немного, и я окончательно задубею. Вот и знакомая поляна. Так, кто на этот раз?

Я обернулся, высматривая очередных ряженых, и тут меня окликнули:

— Эй, товарищ!

Под деревьями снова стояли двое. Но уже не партизаны 1812 года, а бойцы Красной армии. В шапках-ушанках с красными звездами, коротких полушубках, в ватных брюках и, разумеется, валенках. Поверх формы — белые маскхалаты. С оружием: у одного — пистолет на боку (очевидно, командир), у другого — винтовка за плечами.

Командир подошел ко мне и произнес:

— Вы, товарищ, из какого села будете?

— Из Покровского, — ответил я.

— Немцы у вас стоят?

Я посмотрел на его молодое, серьезное лицо и решил отвечать в том же духе. Кто их знает…

— У нас нет, а вот в Сосновке, я слышал, стоят…

— Где она, Сосновка? — спросил командир. — Покажите на карте…

Красноармеец в это время тревожно всматривался в небо и к чему-то напряженно прислушивался. И вдруг сказал:

— Летит, товарищ младший лейтенант, точно летит! Немец!

И верно — из-за низких туч вынырнул самолет и прошел над нами. Да так низко, что я четко разглядел черные кресты на крыльях и характерные продолговатые обтекатели на шасси.

— «Лаптежник»! — крикнул младший лейтенант. — В укрытие!

Я замешкался — хотел рассмотреть удивительную машину. Не каждый день видишь фашистский бомбер…

Но командир крепко ухватил меня за рукав и потащил в укрытие — под тяжелые ели. Я узнал самолет — немецкий Ю-87. Здорово играют ребятишки, подумал я, такой раритет откопали!

«Лаптежник» между тем сделал широкий разворот и снова прошелся над нами, а потом не спеша удалился.

— Не заметили, — облегченно вздохнул красноармеец, — а то я уж подумал…