– Ситуация под Псковом крайне сложная, товарищ Сталин! Но для нас благоприятная: войска 41-го и 22-го стрелковых и 1-го механизированного корпусов под командованием генерал-майора Гловацкого вчера отразили штурм 4-й танковой группы противника с большими для немцев потерями. И сами контратаковали немцев. В плен взят командир 56-го моторизованного корпуса генерал Манштейн и командир 6-й моторизованной бригады Раус. 6-я танковая дивизия разбита и бежала, ее командир генерал Ландграф убит, тело было брошено на поле боя и захвачено. Германские войска за два дня ожесточенных боев на псковско-островском направлении потеряли свыше двухсот танков, броневиков и бронетранспортеров, сотни орудий, минометов и пулеметов, более десяти тысяч убитыми и ранеными, взято в плен свыше тысячи солдат и офицеров противника.

– А почему части товарища Гловацкого столь успешно сражаются у Пскова, наносят ему такие жестокие потери, а другие наши генералы сдают город за городом, враг уже на Днепре, рвется к Смоленску!

Голос Сталина звучал приглушенно в ночной тишине, но нотки гнева ощутимо слышались – нарком, и не только он один, видел, что Верховный еле сдерживает рвущееся наружу раздражение.

– Дивизии генерала Гловацкого успели занять укрепрайон, кроме того, подошли еще две стрелковые, танковая и моторизованная дивизии. У него семь свежих дивизий, товарищ Сталин, четыреста танков – прорвать оборону у врага не получилось. Наши части продолжают укреплять свои позиции, уже возводится вторая полоса обороны за реками Великая и Череха. Там спешно восстанавливаются отошедшие от границы дивизии потерявших почти всю материальную часть 12-го и 21-го механизированных корпусов. Приказом командования фронта они переформируются в бригады.

– Хорошо, товарищ Жуков. Но сегодня берлинское радио заявило, что генерал-майор Гловацкий лично убивает пленных, собственноручно рубит их лопатой? В чем дело? Это очередная брехня Геббельса?

– Не знаю, товарищ Сталин, мне не докладывали…

– Разрешите, товарищ Сталин. – Сидевший рядом с Кузнецовым Мехлис – начальник ГлавПолитУпра РККА и нарком госконтроля, остался сидеть за столом, повинуясь жесту Сталина, на петлицах пламенела шеренга ромбов армейского комиссара 1-го ранга. – Это наглая брехня! Я имею доклад члена Военного Совета фронта и сам лично говорил с корреспондентом «Красной Звезды», что вернулся из-под Острова и все видел собственными глазами. В рукопашной схватке у ДОТов товарищ Гловацкий лично истребил семерых немцев, что сами зверски закололи штыками наших раненых бойцов. Пятерых он зарубил саперной лопаткой, это правда!

– Наш человек, не хрен им…

Сидевший напротив наркома маршал Ворошилов радостно прихлопнул ладонью стол, тут же затих под взглядом Сталина. Мехлис достал несколько фотографий и передал их Верховному Главнокомандующему.

– Товарищ Гловацкий получил в схватке пять ранений, там фотография ордена, который разрубил осколок на его груди. И окровавленный китель. Самому генералу гитлеровец разорвал зубами щеку, но он его…

Пока Мехлис говорил, Сталин быстро посмотрел фотографии, передал их для просмотра другим, с удивлением повернулся к запнувшемуся словом армейскому комиссару.