Василевский невозмутимо выслушал его, чуть склонившись над картой.

— Не паникуй, — осадил он Гордова. — У нас есть выход — ударить по врагу силами 1-й и 4-й танковых армий.

— Они же не завершили свое формирование! — возразил Гордов.

— Не беда, — усмехнулся начальник Генштаба. — Используем наличные силы этих двух армий, иначе мы потеряем переправы и немцы зайдут в тыл 62-й и 64-й армиям. Что, станешь возражать, комфронт?

У Гордова краской полыхнуло лицо.

— Никак нет, ваша идея легла мне на душу…

— Тогда не будем терять время. — Василевский свернул свою рабочую карту…

После того как начальник Генштаба организовал контрудары по противнику танками генералов Москаленко и Крюченкина, он, бодрый, вернулся в Москву и прямо с аэродрома прибыл в Ставку, чтобы проинформировать верховного о проведенной операции.

Опасность прорыва врага к Волге, объяснил он, вынудила его принять неординарное решение — бросить в бой танки еще не сформировавшихся 1-й и 4-й танковых армий.

— Правда, генерал Гордов поначалу возражал, но я убедил его в необходимости этого, ибо других сил не было, а тут дорог каждый час, и, если немцы форсирует Дон и закрепятся на новом рубеже, потом их столкнуть обратно будет нелегко…

Выслушав начальника Генштаба, Сталин, попыхивая трубкой, в раздумье заметил:

— Генералу Гордову не хватает решительности. Кстати, с генералом Колпакчи встречались?

— Слабак он как командарм, товарищ Стадия, — высказал Василевский свое мнение. — Не в меру вспыльчивый. Нужно терпеливо учить комдивов, а он их понукает. Я серьезно поговорил с ним. Полагаю, что выводы для себя он сделает.

— Заменить бы его более опытным генералом, — обронил Сталин. (Вскоре 62-ю армию Колпакчи принял генерал А. И. Лопатин. —А.З.)

Из Ставки Василевский возвратился в Генштаб повеселевшим. Хотел было позвонить жене, сказать, что из поездки на фронт вернулся, будет дома вечером, если «ничего такого не случится».

И надо же, «такое» случилось. Контрудар, который по его инициативе был нанесен по немцам силами 1-й и 4-й танковых армий, противник локализовал. Это произошло в ночь после отлета Василевского в Ставку. «Вот дьявол, куда же смотрел комфронт Гордов! — выругался в душе начальник Генштаба. — Нужно немедленно поставить в известность верховного». Он тотчас сел в машину и помчался в Кремль, даже предварительно туда не позвонив, что редко с ним происходило.

Запыхавшийся, он вошел в приемную вождя.

— Хозяин у себя? — спросил Поскребышева.

— У него находится товарищ Берия, — развел руками помощник Сталина. — Придется подождать, когда верховный освободится.

— У меня срочное дело.

Василевский плечом толкнул дверь и вошел в кабинет. Поскребышев стоял в растерянности.

Сталин сидел за столом и, чуть согнувшись, что-то писал, а Берия молча расположился напротив. На стук двери вождь обернулся и увидел начальника Генштаба.

— Что случилось? — спросил он, глядя на Василевского холодно и с огорчением, но это не смутило начальника Генштаба.

— Удар наших танков под Сталинградом враг локализовал, и это весьма опасно! — выпалил на одном дыхании Василевский.