— Согласен с вашим предложением, — повеселел Сталин. Он поднялся из-за стола, подошел к карте. — Давайте уточним, что вам в первую очередь надлежит там сделать…

Улетел на своем «Дугласе» Василевский на рассвете, а прибыл под Сталинград часа через два. На машине он отправился в деревню Камыши, на левый берег Дона, где находился штаб Сталинградского фронта. Добрался туда быстро. День выдался тихий, безветренный, вовсю пекло солнце. Его встретил генерал Гордов и отдал рапорт.

— Доброе утро, Василий Николаевич! — Василевский тепло пожал ему руку. — Тяжко вам тут, да?

— Мы все запарились, фашист напирает, и днем и ночью идут бои, — засуетился Гордов. Его худощавое лицо было в пыли, даже на бровях и ресницах лежал сероватый налет. — Я только что вернулся с боевой позиции. Как раз «юнкерсы» бомбили передовую. Рядом рванула бомба, и всех, кто шел со мной, накрыло землей. Собрался переодеться, но дежурный по штабу доложил, что едет представитель Ставки. Так что прошу извинить за мой неприглядный вид.

— Ничего-ничего, дружище, мы с вами не на балу, а на фронте, — улыбнулся Александр Михайлову. — Как там, на передовой? Пришлось войскам снова отступить? — Он смотрел на генерала пристально, и в его взгляде Гордов прочел упрек.

— Пришлось… — В груди у Гордова потяжелело. — Товарищ Сталин вызвал меня на связь и крепко отчитал, потребовал немедленно поправить положение на фронте.

— А ты, Василий Николаевич, поправил? — Василевский сидел за столом напротив Гордова и увидел, как его лицо вмиг покрылось белыми пятнами, а искорки в глазах погасли.

— Не смог, товарищ генерал-полковник, — выдохнул он.

— Плохо! — резко произнес Василевский, поднявшись с места. — Ты кто, Гордов? — сурово спросил он и сам же ответил: — Ты командующий фронтом, у тебя в подчинении не батальон бойцов и даже не полк, а несколько армий! Ты должен руководить в сражении ими так, чтобы они нещадно били врага, а не пятились назад, как крабы в море. Пока же не ты громишь немца, а он тебя.

Эти слова задели Гордова, укололи так, что дыхание захватило. Он вскочил из-за стола, подошел к окну и стал глядеть в поле, о чем-то размышляя. Кажется, его вспышка угасла, он вернулся к столу и сел, крякнув.

Василевский молча наблюдал за ним.

— Да, вы правы, товарищ начальник Генштаба, — глухо заговорил Гордов. — Мы потеряли часть наших боевых позиций, и мне больно до слез. Но свою честь мы не потеряли, будем сражаться до последнего дыхания, и врагу Сталинграда не взять!..

— У нас очень мало времени на раздумья, — прервал Гордова Василевский. — Приказ верховного — задержать продвижение гитлеровцев, поэтому нужно действовать. — Он придвинул к себе оперативную карту. — Что мы имеем? — Он вскинул глаза на комфронта. — Противник стремится окружить 62-ю армию, захватить переправы через Дон в районе Калача. Как сорвать его замысел?

— Нанести по нему контрудар! — воскликнул Гордов.

— Правильно мыслишь, Василий Николаевич! — улыбнулся начальник Генштаба.

— Да, но какими силами? — напряженно спросил Гордов. — У меня таких сил нет. Верховный отругал меня, потребовал отбросить врага с занятых позиций, но не дал мне из резерва ни одного танка, не говоря уже о стрелковых частях.