Торонтский коп, понял Мэнни, живехонький, — и звук одного этого слова как будто взорвался у него перед глазами, когда он увидел паутину трещин на стекле за мгновение до того, как почувствовал, что его правое плечо разрывается, какая-то сила дергает тело назад, правая рука взлетает и падает, как у тряпичной куклы, а стекло взрывается осколками и осыпается на его колени.

Сержант уголовной полиции Майкл Кроу вышел из-за деревьев, открыл дверь машины, в которой сидел Мэнни, и наставил револьвер в голову мясника. Ему пришлось останавливать себя, упрашивать самого себя не пристрелить ублюдка, который на его глазах вынес обнаженное тело Дженни из дома и бросил в багажник, как ненужный хлам. Он лишь ранил его в плечо с первого же выстрела сквозь лобовое стекло и теперь испытывал чудовищное желание добить его.

Мэнни лежал на руле, сгорбившись, и стонал, на его широком лбу выступил пот. Прикладом револьвера Кроу ударил его в затылок, потом наклонился и вытащил ключи из зажигания. Оставив Мэнни лежать без сознания, он открыл багажник и увидел там скорченную Дженни. Она щурилась, глядя на него, и дрожала на холодном зимнем воздухе. На миг Кроу показалось, что она сошла с ума, и холодок пробежал по его жилам, но она заморгала и еще крепче сжала свое изрезанное тело руками.

Он поморщился от боли, снимая вымокшую в крови куртку и накрывая ею Дженни. Он приучил себя не смотреть на голое тело жертвы, к тому же он уже достаточно повидал голых тел. Эксцентричные самоубийцы, изувеченные тела, оставленные серийными маньяками, избитые жены, изнасилованные и брошенные умирать мужьями, трупы, выставленные на металлических лотках в морге. Он видел столько наготы, что еще много лет назад она приобрела для него новое качество. Она превратилась в холодное состояние, связанное исключительно со смертью, так что порой, когда он занимался любовью, ему невольно представлялось, что эта женщина, с которой он лежит, мертва.

Красные парковочные огни отбрасывали отсвет на тело Дженни, как бы явно намекая на то, через какое зло ей пришлось пройти. Кроу хотел поднять и вынести ее, но знал, что, если он и попытается, боль из-за раны не позволит ему это сделать. Он наклонился ближе к Дженни, и тогда она подняла одну с виду безжизненную руку и положила на его плечо. Она смотрела в его лицо в темно-красных отблесках.

— Ты как? — спросил он и тут же понял, какой глупый и пустой вопрос задал.

Но Дженни кивнула, и ее подбородок задрожал, пока она глядела на полицейского, который спас ее, человека, который пытался ее предупредить.

— Дженни, я хочу тебе помочь, — сказал Кроу, отводя с ее глаз жесткую прядь волос, заскорузлую от крови. — Правда.

— Мистер Рикнер ждет вас у себя в кабинете вместе с мистером Дэниелсом.

Эдриенн Чен передала Алексис последнее сообщение на листке, вырванном из маленького розового блокнота. Алексис посмотрела на написанные там слова, потом улыбнулась секретарше, благодаря.

— И эти тоже, — сказала Эдриенн, показывая на полочку, — все со вчерашнего дня.

Алексис не глядя взяла пачку бумажек. Она опоздала на пятнадцать минут из-за какого-то очередного прыгнувшего под поезд самоубийцы, в результате чего вереница вагонов со скрипом остановилась, и всем пришлось торчать в туннеле какое-то невыносимо долгое время.