Тони счел, что ее обложка была наилучшей визуальной презентацией среди всех его книг до того момента. Они тут же поладили, его энергия и страсть в соединении с мрачной репутацией сделали его неотразимым. Это продолжалось шесть или семь месяцев. Каждый раз, как он приезжал в город, заходили разговоры о его переезде в Нью-Йорк, но, несмотря на их влечение друг к другу, они оба знали, что долго это не продлится. Его работа была слишком важна. Только она имела для него значение, только об этом он говорил, о своих персонажах, чувстве места, литературной теории и делах, о том, что другие делают в этой области и как их посредственность ему надоела. Он сказал ей, что презирает писательскую жизнь, но обожает ее при этом. Она была для него как любовница, и он выбрал одинокую жизнь с ней, бродя по миру. «Единственное, что мне нужно, — сказал он Алексис, — это почта, чтобы отправить написанное. Где есть почта, мне все подходит».

Алексис завидовала такой преданности и по-прежнему часто о нем вспоминала, даже изредка получала открытки, отправленные из какой-нибудь страны с чудесными описаниями туземцев и их обычаев.

— Конечно, мне понадобится дополнительная информация, — сказала Алексис, мысленно возвращаясь в офис.

Дэниелс поглядел на нее:

— Какая?

— Какие именно книги вы собираетесь публиковать. Специфика жанра. Детективы, ужасы, жестокости и так далее…

— Жестокости? — Дэниелс посмеялся. — Нет, это вряд ли. Это мне не потянуть. Ничего такого живописного. Я кое-что почитал на этом рынке, и мне кажется, что в основном читатели не интересуются особенно жуткими вещами.

— Значит, вы говорите о массовых детективах?

— Да, что-то в этом роде, но… — У Дэниелса пикнули часы, и он взглянул на них, прежде чем выключить звук. — Извините, у меня назначена другая встреча. Мы задержались немного дольше, чем я ожидал.

Алексис поднялась.

— Я понимаю, это моя вина.

— Нет, не беспокойтесь.

— В метро кто-то бросился под поезд.

Дэниелс задумчиво улыбнулся и встал лицом к Алекс.

— Возможно, наша первая книга будет о самоубийце, которого на самом деле убили.

Алексис непринужденно посмеялась и пожала протянутую ей руку. Она заметила, что на этот раз он держал ее руку намного меньше. Она надеялась, что он не рассердился на нее за опоздание. Или, быть может, он почувствовал двойственность ее отношения. Глупости, сказала она себе. Просто он торопится. Он заранее назначил несколько встреч.

— Мне бы хотелось, чтобы вы начали работу как можно раньше. Мы хотели бы запустить несколько книг этой весной, к летним отпускам. Могли бы мы встретиться завтра?

— Значит, у вас уже есть рукописи?

— Рукописи? — спросил Дэниелс, как будто обескураженный. — Да, конечно. Я просто задумался о другом. Сроки поджимают. Одна из наших писательниц запаздывает с последним вариантом рукописи. Меня это немного беспокоит. Но конечно, у нас для начала есть четыре фантастические рукописи.

— Отлично. Мне бы хотелось их прочитать.

— Прекрасная мысль.

Она почувствовала, что входит в ступор, и ей пришлось взять в себя в руки, — она все время думала о его лице.