— Ты ничего не сможешь доказать! — подал голос Александр, немного оправившись от конфуза.

— У меня есть свидетель, видевший тебя под моими окнами в день убийства того паренька…

— Врешь! — зашипел он и, подлетев ко мне, схватил за горло. — Ты все врешь! Никто меня не видел! И никто сюда не приедет! И я убью тебя, как мелкую сучку, и выброшу в болото…

— Вряд ли у тебя это получится, потому что я уже здесь!

Грубоватый окрик, раздавшийся от входной двери, заставил всех замереть на месте.

С трудом повернув голову на голос, я едва не закричала от удивления и радости, но пальцы, все сильнее давившие на горло, лишали меня этой возможности, поэтому, кроме сиплого нечленораздельного шепота, у меня ничего не вырвалось.

Прямо против двери, сжимая в руках охотничье ружье, стоял мужчина, облаченный в грубую брезентовую штормовку, потрепанные джинсы и старенькие кроссовки. Это был тот самый преследователь, от которого я летела сломя голову через болото, и он оказался не кем иным, как родственником настоящего Тимура — Иваном!

— Отпусти ее, быстро! — скомандовал он, передернув затвор винтовки. — Не зря я следил за Анной все это время! Как побывал на кладбище и увидал на памятнике непонятно чью фотографию, так и принялся потихоньку за ней наблюдать. Я видел, что она умная женщина и обязательно выведет меня на истинного негодяя! Отпусти ее или я сделаю из твоей башки дуршлаг с большими дырками!

— А мне плевать! — рявкнул Александр и, быстро среагировав, подхватил меня под мышки и выставил щитом впереди себя. — А теперь стреляй!

Ситуация принимала серьезный оборот.

В довершение ко всему, Антонина, опомнившаяся от шока, схватила со стола оставленный ее возлюбленным пистолет и направила его в грудь Ивану.

— Брось пушку, дура! — тихо, но внятно попросил он. — Беды наделаешь!

— Не слушай его, Тонька! — Александр, цепко держа меня перед собой, сместился в ее сторону и быстро заговорил:

— Выстрели в него и в нее, и уходим озером. Паспорта готовы?

— Да все готово: паспорта, визы, багаж.

Я все сделала; — совершенно спокойно ответила она, поразив меня своим хладнокровием.

— Брось пушку! — повторил Иван, делая шаг в нашу сторону. — Вы и так сможете уйти…

Широко расширившимися от ужаса глазами я смотрела, как медленно Тонькины пальцы снимают пистолет с предохранителя. Как дрожащими руками она поднимает его повыше и целится прямо в грудь Ивану. Я зажмурилась и, что было сил, завизжала, не в состоянии больше справляться с душевным волнением.

В ту же секунду раздался оглушительный выстрел, и Антонина с диким ревом рухнула на пол. Я открыла глаза и обвела взглядом комнату. Тонька лежала на спине, странно откинув в сторону правую ногу с раздробленным выстрелом коленом. Глаза ее закатились, грудь судорожно вздымалась, а пальцы, ломая ногти, царапали паркетный пол, покрывшийся крупными брызгами крови.

— А теперь отпусти Анну! — рявкнул Иван, направляя дуло винтовки в голову стоящего за мной мужчины. — Ты все равно уже ничего изменить не сможешь. Минутой больше, минутой меньше.

Александр медлил. Спиной я чувствовала дикое биение его подлого сердца и молила всевышнего, к которому начинала питать все большее доверие, послать нам избавление от всего этого чудовищного кошмара.