Чарли с отцом долго беседовали вполголоса, склонившись головами друг к другу. Джоан подмечала все черты сходства между ними, начиная с характерных поз и жестов и заканчивая шириной лба и разрезом глаз. Она сомневалась, что Чарли вообще взял что-то от матери, за исключением светлых волос. А приглядевшись, девушка увидела и некоторое сходство с Салимом, неярко выраженное, но все же имеющее место: форма подбородка, узкая переносица, широкие плечи. Джоан не смела никого спрашивать, есть ли новости о Салиме, а потому ей не терпелось узнать о нем что-нибудь от Чарли. А кроме того, она знала, что Натаниэль обращался к Сингеру и Берк-Бромли, прося послать каким-нибудь способом весточку в горы для человека, с которым они сражались, – для его сына.

Она поняла, что удобный момент настал, когда уставший Натаниэль ушел в свою комнату отдохнуть перед ужином, и задержала Чарли на галерее, отведя в сторону.

– С Новым годом, Джоан, – поздравил он.

– С Новым годом, Чарли, – отозвалась она. – Рада тебя видеть… живым и здоровым, я имею в виду. Я надеюсь… Я думаю, ты слышал о том, что произошло между Мод и твоим отцом много лет назад? – (Лицо Чарли помрачнело, и он кивнул.) – Я ведь заходила к нему, – сказала она. – Раньше он казался мне… великим человеком. Но теперь, пожалуй, от величия ничего не осталось.

– Нет, он всегда был таким. Постоянно преуменьшал свою значимость, – возразил Чарли. – Когда-то он совершил ужасный проступок, но, видит бог, сожалеет о нем. Мне еще не доводилось видеть его таким несчастным, но дело не только в этом… Я думаю, что он воспринял свое разоблачение почти с радостью. Оно сняло камень с его души, понимаешь? Теперь, вспоминая прошлое, я вижу, что он всегда был мрачным. Всегда стеснялся своих заслуг. – Джоан ничего не сказала, и Чарли нахмурился. – Ты же не думаешь, что я изменю свое отношение к нему?

– Нет! Нет, я…

– А как поступила бы ты? Разве ты стала бы любить своего отца меньше, если б узнала, что у него есть секреты или что он делал вещи, которыми нельзя гордиться?

Он пристально на нее посмотрел, и Джоан поперхнулась.

– Нет, – ответила она вполне искренне. – Нет, не стала бы.

Чарли на миг зажмурился и сделал глоток из бокала.

– Ну и ладно, – вздохнул он, после чего задумался на пару минут и покачал головой. – Ненавижу секреты, но… Я просто не уверен, что матери нужно знать все, что здесь произошло. Она у нас довольно болезненная… Не хотелось бы ее расстраивать.

– Думаю, она будет сражена, узнав, что ее муж, прежде чем жениться на ней, был обручен с другой женщиной и имел от нее сына.

– И что он едва не убил эту женщину. Это будет, конечно, страшным потрясением. Разве для тебя не стало бы?

– Это ужасно, да, но случившееся относится к делам давно минувшим. Твои родители с тех пор прожили вместе всю жизнь.

– Салим бен-Шахин вовсе не дело минувших дней. Он живет в наше время.

– Да, это так, – проговорила Джоан. – Но вообще-то, не лучше ли твоему отцу самому решать, что, когда и насколько подробно рассказывать? Ведь это его тайны, в конце концов.

– Да, это правда, – согласился Чарли.