— Ах, Артур, — ответила она, — зачем ты пытаешься причинить мне боль? Разве мой дом не принадлежит тебе?

Едва сойдя на берег, Артур отправился в отель «Майлз», чтобы узнать, не приходили ли ему письма за время его отсутствия, и вернулся, выглядя очень расстроенным.

— В чем дело, Артур? — спросила мисс Терри, несказанно счастливая оттого, что ступила на твердую почву.

— Эти идиоты в отеле вернули письмо, присланное моим адвокатом. Они думали, что я навсегда покинул Мадейру, а на письме была пометка: «Если адресат выбыл, вернуть господам Борли и Сыну, Лондон». Почтовый пароход ушел сегодня днем, так что пройдет целый месяц, прежде чем я смогу получить письмо обратно.

Если бы Артур знал, что в этом письме содержатся вырезки из газет о расследовании дела Джорджа Каресфута, о смерти которого он даже ничего не знал, у него были бы еще более веские основания для того, чтобы выйти из себя.

— Ничего страшного, Артур, — раздался рядом с ним звонкий голос Милдред, которая редко находилась от него дальше, чем его тень, — письма адвокатов, как правило, не очень интересны. Во всяком случае, мне интересные еще не попадались. Пойдемте посмотрим, устроен ли павильон — не правда ли, великолепное название? — по вашему вкусу, а потом отправимся обедать, потому что Агата наверняка умирает с голоду — ей предстоит наверстать упущенное за дни, проведенные в море.

— Мне всегда говорили, — вмешалась почтенная дама, — что катание на яхте — это прелестно, но, откровенно говоря, я никогда в жизни не была так несчастна, как на борту вашей «Вечерней звезды».

— Ничего, дорогая, вы хорошенько отдохнете, прежде чем мы отправимся к побережью Испании.

Таким образом, вскоре Артур снова вернулся к легкому ритму привычной жизни на Мадейре. Теперь он почти не делал вид, что живет в гостинице, так как во время их круиза Милдред велела поставить в саду роскошный павильон, предназначенный специально для него. Здесь он был вполне счастлив, хотя все еще выглядел вялым и оцепенелым, но по мере того, как проходили дни, что-то от прежнего света возвращалось в его глаза, и его шаги снова становились быстрыми и легкими, как когда-то в коридорах Эбби-Хаус. О прошлом он никогда не говорил, и Милдред никогда не упоминала Анжелу после того разговора в море, который завершился так странно. Она довольствовалась тем, что пыталась вытеснить Анжелу из памяти Артура — и в какой-то мере ей это удавалось. Ни один мужчина не смог бы долго оставаться непреклонным перед такой красотой и такой терпеливой преданностью, поэтому неудивительно, что вскоре Артур полюбил ее.

Однако в этом деле была одна особенность, а именно то, что привязанность, которую он питал к ней, рождалась, скорее, от ее сильной воли, нежели от его собственных чувств, о чем свидетельствовал тот факт, что, пока он был рядом с ней, так сказать, в круге ее влияния, ее власть над ним была несомненной; но как только он исчезал из ее поля зрения, его мысли возвращались в свое первоначальное русло, и старые язвы начинали кровоточить. Как бы ему ни удавалось днем овладеть своими чувствами, ночью они возвращались, и от постоянных и мучительных снов, которые они приносили, он не мог найти спасения.