Галина прикатила на дачу прямо из парикмахерской «Чародейка». У нее было прекрасное настроение – Боже, какой прелестный день, какое солнце, какие серебряно-заснеженные леса вокруг, как замечательно змеится через лес замерзшая река, покрытая голубовато-сиреневым панцирем снега! И все это принадлежит ей! Действительно принадлежит! Она, ее отец, ее муж и еще несколько десятков таких семей – разве не они хозяева всей русской земли от Балтики до Охотского моря? Никакому Ротшильду, никакой дочке Онассиса не снились такие богатства и такая власть – над землей, над морями и реками, над армией, милицией и всем народом! Господи, как жаль, что ее сын не видит всего этого, не видит свою мать в новенькой «Волге» и новенькой шубке из голубых соболей, которую ей на день рождения подарили отец и муж.
Воспоминание о сыне укололо Галино сердце, но укололо неглубоко. Глупый мальчик!…
К пяти часам длинный праздничный, застеленный льняными скатертями стол был готов к приему гостей, но даже и не видя их, а лишь по одному виду этого стола можно было уверенно сказать, что за ним будут сидеть подлинные хозяева всего Советского Союза.
На столе еды было столько, сколько съесть нельзя. Только на закуску и на первую смену блюд здесь были поданы: грузинские сациви и сулугуни, сибирские куропатки в молдавском винном соусе, байкальский омуль и хариус, севанская форель, строганина из обской нельмы, запеченные в сметане ильменские карпы, каспийская селедка, волжские раки, таежная брусника, латвийский сыр, алтайская медвежатина и в двух отдельных ведерках – красная дальневосточная и черная астраханская икра. И лица гостей, которые к шести часам собирались с соседних дач или съехались из Москвы, тоже производили вполне внушительное впечатление. После смерти Суслова в правительстве и так называемых правительственных кругах не осталось, наконец, ни одного худого человека, чья худоба бросала бы тень на коммунистическое изобилие.
И тосты, которые звучали за этим столом: «За нашу Коммунистическую партию!», «За наше родное правительство!», «За нашу армию!» – эти тосты были не дежурными фразами: они действительно за свою партию, за свое правительство и за свою, охраняющую их благополучие армию…
Но главным номером ночной программы развлечений оказались не кулинарные изыски русской народной кухни, не хоровое пение «Все могут короли», не катание на русской тройке с бубенцами и даже не фильмы «Весь этот джаз» и «Глубокая глотка», а видеокассета американского телевизионного шоу, показанного всего неделю назад, 31 января, по американскому и европейскому телевидению в знак протеста против введения в Польше военного положения. Видеокассета с этим шоу пришла дипломатической почтой из Парижа уже 1 февраля, а еще за два дня хохмачи из киноотдела КГБ переозвучили речи Рейгана, Тэтчер, Шмидта, премьер-министров Бельгии, Норвегии, Португалии и Люксембурга голосами известных советских комиков – Аркадия Райкина, Тарапуньки и Штепселя, Шурова и Рыкунина. Таким образом, между песнями Фрэнка Синатры, Барбары Стрейзанд и другими номерами появились смешные до колик (особенно если смотреть в пьяном состоянии) выступления американского и других президентов и премьер-министров, которые на русском и украинском языках всячески славили Ярузельского и обливали помоями и русским матом Леха Валенсу… Копию этого «кинокапустника» привез в подарок имениннице Илья Андронов.