Набросив на плечи шубку, Вирджиния опрометью бросилась из комнаты вниз по гостиничной лестнице. Стремглав пробегая через вестибюль, она уже услышала с улицы шум заведенных моторов. Но от угла, где были машины, до стеклянной двери, отеля метров двести, и Вирджиния задержалась у двери, выжидая. Наконец, включив фары, машины отчалили от тротуара и, прибавляя скорость, покатили по мостовой – все ближе, ближе к отелю. «Сейчас!» – приказала себе Вирджиния, когда до первой машины, белой «Волги», осталось не больше десяти метров. И, толкнув дверь, выбежала из гостиницы на мостовую прямо перед «Волгой». Визг тормозов, «Волга» испуганно шарахнулась вправо (а Вирджиния расчетливо – влево), глухой удар переднего бампера машины о фонарный столб. Из машины тут же фурией выскочила красивая женщина в дорогой шубе из голубых соболей и закричала Вирджинии по-русски:

– Куда ты прешься, паскуда? Слепая, что ли?

Пройдя школу русского мата в колонии для несовершеннолетних преступниц, Вирджиния хорошо поняла каждое слово, но ответила по-английски, глядя не столько на эту женщину, сколько на бородатого мужчину-генерала, который тоже вышел из машины и, побледнев, смотрел на Вирджинию, не отрываясь.

– Извините, мисс, – сказала Вирджиния Гале Юрышевой. – Но у нас тут запрещено говорить по-русски.

Женщина в дорогой шубке из соболей задохнулась от гнева, продолжала по-русски:

– Новую машину из-за тебя покалечили!

А сзади уже притормозил «мерседес», и из него, смеясь, вышел респектабельный пышнощекий мужчина лет сорока.

– Красотка! Типичный американский эксидэнт! – сказал он со смехом генералу и его жене. – Теперь – набор американских развлечений полный! Только страховку вы не получите, вы же не застрахованы в «Америкэн иншурэнс компани»! – И тут же повернулся к Вирджинии, сказал ей на чистейшем английском: – С вами все в порядке, мисс? Мне кажется, я вас не знаю. Вы здесь новенькая?

– Да… – ответила ему Вирджиния, все еще глядя прямо в глаза бородатому, в генеральской форме, Ставинскому: – Я здесь недавно, но боюсь, что навсегда. Вы меня так напугали, что у меня мог бы быть выкидыш…

– Вы беременны? – тут же спросил хозяин «мерседеса».

– Да, на четвертом месяце. Я выбежала поесть. Из-за беременности иногда такие приступы голода!…

Ставинский молчал, ошеломленный этой встречей. Он выстроил целую интригу, он пригласил на Галин день рождения начальника всех советских лагерей и тюрем, чтобы потом, после, подружившись с ним, под каким-нибудь предлогом выяснить, в каком лагере сидит Вирджиния, и вдруг – эта встреча! Без всякой подготовки, да еще при таких свидетелях – жена Юрышева, сын Андронова!

Между тем Илья по-своему расценил его молчание и сказал ему:

– Ты чуть не задавил беременную женщину. В Америке бы она тебя сейчас засудила тысяч на пятьдесят. – И повернулся к Вирджинии, произнес по-английски: – Разрешите представиться, мисс. Меня зовут Илья Андронов, а это мой друг Сергей Юрышев и его жена Галина. У нее сегодня день рождения, и поэтому мы гуляем. Я приглашаю вас в нашу компанию. Мы угостим вас ужином и сами выпьем по дринку. Как вас зовут?