Да, все было готово к захвату власти. Уже давно были нейтрализованы главные русские соперники – Гришин и Романов, а Черненко, похоже, и сам понимает, что не выскочить ему в генеральные секретари, когда внутри КПСС русская партия набрала такую силу. Потому и заигрывает последние месяцы с Андроновым, угождает, на заседании Политбюро первый предложил выдвинуть генерала на место Суслова – знает, хохляцкая душа, что на том только и удержится в Москве, если загодя переметнется к новому хозяину. 18 лет работы в КГБ приучили генерала к холодному спокойствию в самой опасной и сложной игре как за рубежом, так и у себя дома, и он знал, что накануне финального рывка нужно чуть расслабиться, отвлечься, отпустить напряжение в мышцах и нервах, как это делает хороший спортсмен перед решительным олимпийским забегом.

Вирджиния Вильямс стала этим отдохновением генерала.

Раз или два в неделю машина привозила Вирджинию на его восточную подмосковную дачу – иногда всего на несколько часов, а иногда и на сутки. Покорность Вирджинии грела самолюбие генерала подчас даже больше, чем его фотографии в очередной «Вашингтон пост» или в газете «Таймс». Сделав ее своей любовницей скорей из стариковского тщеславия и мужской амбиции – до этого у него никогда в жизни не было американок, – генерал уже потом, после первой ночи, почувствовал к ней особое, еще и неплотское влечение. Так еще древние воинственные цари отличали в своих гаремах не местных наложниц, а завоеванных иностранок и, как любит сплетничать история, даже влюблялись в них. В таких случаях древние писатели добавляли, что «победа генерала стала его поражением», но в данном случае никакого поражения не было, генералу просто нравилось проводить время с Вирджинией, часами разговаривать с ней об Америке, в которой он никогда не был, но которая именно поэтому, несмотря на самые точные и подробнейшие донесения агентов, казалась дразняще- и маняще-призрачной красавицей издалека.

Вирджиния была первой ласточкой будущей покорности всей Америки воле этого стареющего, но еще крепкого генерала. Совсем ни к чему разрушать эту страну атомными ударами или сейсмическим оружием, совсем ни к чему оккупировать ее гигантскую территорию и загонять фермеров в колхозы – нет, у него будет над Америкой другая власть. Та власть, которой исподволь он уже пользуется, заселяя Америку своими агентами, внедряя своих людей во все социальные и административные круги американского общества, открывая в Америке газеты, банки, радиостанции, технические фирмы и страховые компании. И с этой страной, где уже тысячи агентов, как маленькие датчики, улавливают малейшие шумы американского организма, он будет разговаривать так, как они разговаривали с Россией совсем недавно – с позиции силы. И русские цари, и Ленин, и Сталин, и Хрущев, и Брежнев мечтали именно так разговаривать с Америкой и со всем миром, и сейчас это становится возможным, реальным. Новое сейсмическое оружие даст в руки решающий козырь, станет «абсолютным оружием Андронова» и под этим именем войдет в историю. Но прежде чем устраивать показательные Хиросимы в Швеции, этим оружием можно немало повоевать втихую, тайно – в малых войнах, например в Афганистане, Анголе, Йемене, Сальвадоре. И когда с помощью всех средств – революций, переворотов, военных путчей и сейсмического оружия – отколется от США вся Южная Америка и весь остальной мир, – вот тогда эта кичливая Америка вмеcте со своей дряхлеющей девственницей – статуей Свободы – станет такой же покорной, как Вирджиния. Но это – в будущем. А сейчас…