– Доктор, прошу вас… Сколько?
– Шесть месяцев. Максимум год.
Затянутый в неизменный серый костюм, Улисс с невидящим взглядом кладет яблоко на стол. Он представляет себе маленького червячка внутри яблока, который точит его, пока оно окончательно не сгниет.
– Я ослепну?
– Трудно сказать, все зависит от разрастания опухоли.
Улисс кивает без каких-либо признаков гнева. Он прошел по жизни с железным здоровьем. Ни разу не побывал в больничной палате, никогда не ломал руку, не подворачивал щиколотку, едва ли хоть однажды подцепил грипп. Но сейчас он все получил разом. После смерти Цыгана, сбитого машиной, скоро придет и его черед сыграть в ящик. Когда судьба ополчается на тебя с таким упорством, тут уж ничего не поделаешь.
Придется обо всем рассказать Франс, и это печалит его больше всего. Он выходит из здания, подняв воротник, и бросает яблоко в первую попавшуюся урну. Над Парижем нависает черное небо, словно траурная вуаль. По улицам, опустив лица, снуют торопливые тени. Ледяной дождь окончательно создает у него ощущение вселенского холода.
Прежде чем вернуться домой, он заходит в «22 Long Rifle», логово копов из Управления, и садится у стойки. Сейчас, в середине дня, заведение почти пусто. Он заказывает три «лагавулина»[22] подряд. Когда он берется за последний, Матильда, хозяйка, облокачивается о стойку рядом. Он всегда находил ее привлекательной: у нее темные кудрявые волосы и глаза, в которых так и хочется утонуть.
– Тебе бы стоило вернуться на службу, – доверительно говорит она. – Это помогло бы… выдержать все остальное. Им тебя не хватает, Реми и ребятам.
– Выйти на службу, при том что я сдохну меньше чем через год?
Он поднимает стакан:
– Считается, что эта штука убивает. Но бывают куда худшие мерзости, они приканчивают тебя без всяких предупреждений.
Колокольчик над входом звякает. Мужчина садится слева за стойку на самом дальнем ее краю. Череп в форме сахарной головы и мерзкая физиономия с татуировкой в виде паутины.
– Одно разливное.
Голос сухой и низкий, мужчина смотрит на соседа со странным огоньком во взгляде. Пока Матильда обслуживает нового клиента, Улисс допивает свой стакан, кладет банкноту на стойку и выходит под дождь. Смотрит на Сену, которая изгибается, словно линия судьбы, на Новый мост, на дом номер 36 по набережной Орфевр. Вся его жизнь. Остается несколько месяцев, и он мечтает о серьезном расследовании, которое он провел бы мастерски, прежде чем уйти в отставку с улыбками и объятиями. Но похоже, Старый Бородач там, в небесной вышине, решил все по-другому.
Он снова садится на пятую линию метро в направлении Десятого округа и тяжело вздыхает, взбираясь по лестнице на свой этаж. Его заранее пугает реакция Франс. Узнав о его болезни, она всячески поддерживала его, но и у нее тоже есть свои пределы.
Улисс заходит в свою маленькую квартирку площадью сорок квадратных метров, пристраивает пальто на вешалку рядом с книжными полками, где стоят его любимые произведения. Смотрит на корешок: «Старик и море». Эх, море… Как давно он его не видел? Он уже и не помнит, как шуршит теплый песок под босыми ногами. Париж со своими темными тучами держит его в плену слишком долго. А его так тянет на природу.