Я взяла себе за правило и тут бегать по вечерам, чтобы не потерять форму, приобретенную в Академии. Конечно, поселяне смотрели на это с недоумением, но никто ничего не говорил. Олета же на эту неделю позволила себе расслабиться и вообще в последнее время словно вспомнила о том, что она в первую очередь девушка. Одевалась в женское платье, мудрила над прической, как‑то даже смягчилась. Подозреваю, что на это оказало влияние внимание Витгора. Мне в спутники во время пробежки не раз набивался Огрис, но я неизменно отшивала его. Говорила, что дорожу возможностью побыть наедине с собственными мыслями, да и когда бегаешь, присутствие других людей отвлекает. На самом деле я часто во время бега останавливалась где‑нибудь в укромном уголке и связывалась с Астартом. Мы подолгу говорили с ним, пока другие дела его не забирали от меня. Только это позволяло как‑то справляться с разлукой — возможность ежедневно слышать его голос.

Вот и сейчас, договорив с Астартом, я отключила бротер и, продолжая улыбаться, побежала по дороге к поселению. Прохладный ветерок трепал волосы и охлаждал щеки, я же подставляла ему лицо и чувствовала невообразимый покой и мир в душе. Редкое и потому особенно дорогое ощущение. Это чувство исчезло так резко и неожиданно, что я не сразу поняла, что произошло. Просто в какой‑то момент запнулась на месте, ощущая нечто странное. Восстановив равновесие, попыталась выровнять дыхание после бега и понять, что вызвало такую странную реакцию. Это тревожное чувство, накатывающее волнами — откуда оно взялось? Озиралась по сторонам, а по спине пробегал холодок. Возникло ощущение чьего‑то злобного взгляда, наблюдающего за мной. Умом понимала, что, скорее всего, это лишь плод разыгравшегося воображения. Но ощущение не проходило. Я не видела ничего опасного — с холма, на котором стояла, было видно все вокруг на несколько километров. Ни одной живой души. И все же тревога не исчезала, более того, усиливалась.

— Здесь есть кто‑нибудь? — нервно воскликнула я, крутясь на одном месте.

Разумеется, в ответ не донеслось ничего, кроме шуршания травы на ветру и отдаленных звуков леса и поселения. И все же я сорвалась с места так, словно за мной адские твари гнались. Хотелось поскорее оказаться среди людей, где точно не нужно будет ничего бояться. Когда до ближайших домов оставалось не больше пятисот метров, показалось, что моих волос кто‑то коснулся. Вскрикнув, я стремительно развернулась, но снова ничего не увидела. Показалось. Всего лишь показалось. Скорее всего, порыв ветра. Не зря говорят, что у страха глаза велики. И все же я не могла унять дрожь, а сердце с трудом поддавалось доводам рассудка.

Вернулись те ощущения, какие я надеялась никогда больше не испытывать. Страх, который раньше вызывал лишь Андрей. Тревога ухватилась за него, вызывая мучительные подозрения. Ведь моего бывшего мужа так и не поймали! Засаду у заведения Анаранты Байлен держали около двух недель, но он так и не явился. То ли передумал заключать с ней сделку, то ли его невероятное звериное чутье подсказало о грозящей опасности. Астарт успокаивал, что по последним сведениям Андрея видели во втором демонском мире. Он, скорее всего, опять залег на дно. И о том, что я здесь, знать не мог. Мой отъезд из Академии и место, где провожу свободную неделю, скрывали. Астарт лично позаботился об этом.