Костя. Где?
Гриша. Здесь… И готовь почву там… Чтоб деньги были там! Всё!
Дед мой бывалый. Я взяла шипучего вина. Он схватил бутылку и зашвырнул:
– Ты знаешь, что это такое?! Я полгода на этом заводе работал.
Рыбу мороженую взяла:
– Выбрось немедленно! Я два года на этом складе. И мясной фарш выбрось – мой товарищ там работал. А в этом доме квартиру не бери – мой знакомый строил. Знаешь, там цемент из чего?
Вот бывалый, сволочь.
– Не хочу я знать, из чего. Мне жить хочется.
– Хочется, а не будешь. Подонки мы друг к другу. А я хочу, чтоб ты жила. Идём вместе на рынок, что-нибудь подберём.
Дед купит, сготовит – пальчики проглотишь. Да не хватило его. Сам палёной водкой отравился.
В ресторане «Море»:
– Сыграй «Яблочко»!
– 50 рублей.
– Ну, сыграй на 3 рубля!
Когда я утром выхожу из дома в Аркадии на улицу…
Тихо идут бесшумные трамваи.
Неслышно грузятся мусоровозы.
Слышны команды воспитателей по дороге на пляж.
Как будто бы ни канонады, ни взрывов, ни рёва караоке – ничего не было этой ночью в Аркадии.
Так в поезде тебя утром старается не разбудить тихий сосед, который всю ночь дико храпел на соседней полке.
Лето, писатель и она
Писателю лучше всего пишется в августе, на животе любимой женщины. Происходит это так.
Он лежит лицом кверху. Вспомнил что-то: «Вера, моя записная книжка?» Откуда-то сверху падает ему на грудь. «А ручка?» Оттуда же падает ему на грудь. «Теперь не шевелись, я переворачиваюсь. Не дышать, я записываю. Ха-ха! Очень-очень-очень… Не дышать… Продолжаю… Ха-ха-ха… Очень-очень-очень… Ну, хорош, ну, сволочь, ну, талант… Спокойно… Ха-ха… Очень-очень-очень… Вот, вот и вот… Ха-ха… Очень… Очень-очень… Всё, закончил. Ты куда?.. Куда ты?.. Куда тебе надо? Осторожнее, ты бросила мою голову!.. Моя голова… Останься… Не двигайся… Я в порыве… Нет! Ушла…»
Только с теми, кто тебя понимает…
Воспитание
– Сыночка! Ну, разбил нос… Ты сейчас не плачь. Плакать всегда успеешь… Сейчас мы приложим лёд… Остановим кровь… Вытрем носик… Побежишь во двор. И плачь там, сколько хочешь.
– Я там плакать не буду.
– Напрасно. Там столько народу. И твои друзья там. Плачь там.
– Не буду.
– А я сказала – плачь!
– Не буду.
– Всё, беги… И смотри, не забудь – плакать.
– Не буду.
– Ну и слава богу.
Деловое предложение
– Михал Михалыч, в нашем театре лежит ваша пьеса.
– Что вы! Я никогда не писал пьес.
– Я говорю, лежит у нас. Мы читали. Прекрасная пьеса.
– Да… Если хорошая… Значит, это я. Вот так. Могу, значит… А я не знал… А когда я её написал?
– Замечательная и такой неожиданный финал.
– Да? А я думал, ожидаемый…
– Нет… Нет… Неожиданный. Но, вы знаете, в нашем театре правило: автор должен оплатить постановку.
– Какой неожиданный финал… Вы же знаете, я не пишу пьес.
– Она замечательная, в вашем стиле.
– Да… Конечно. В моём стиле, замечательная, но я не пишу пьес и денег не дам.
– Публика будет умирать от хохота.
– Не дам.
– Там копейки – режиссёру и на постановку.
– Не дам.
– Вы же не писали ничего крупного. А тут вдруг создали и так лихо закручено. Все сказали – это вы.
– Не дам.
– Ну, не давайте. Заплатите хотя бы автору.