— А почему, когда после лета возвращаешься в пустую квартиру, тебя встречает там эхо, которого раньше не было? Оно стоит там еще некоторое время после прихода людей и только на второй-третий день исчезает. Комнатное эхо поселяется в доме в отсутствие людей и с появлением их исчезает, подобно паукам с их паутинами. Что, скажешь, не так? А ведь объем резонаторов в этом случае неизменен!
Ллевелис застыл с раскрытым ртом.
— Пожалуйста, поселите меня в комнатке, где живет ну пусть хоть самое маленькое, самое скромное эхо! — стала просить Морвидд Мерлина. — А я за это спасу вам жизнь.
Сделка заинтересовала профессора. Он согласился.
В покоях Мерлина было темновато, но одно сделалось для Морвидд очевидным с самого начала: на шкафу за спиной у профессора лежал мэнкский кот[10]. Морвидд живо представила себе, как Мерлин по рассеянности купил в свое время котенка, не заметив, что у того уши с кисточками, и вот маленький бедняжка вырос в здоровенного мэнкского кота. Теперь хищная зверюга лежала на шкафу, примериваясь, как бы ему прыгнуть на кого-нибудь вниз. Было очевидно, что сам профессор не подозревает о назревшей опасности.
— Медленно, не оборачиваясь, сползите со стула, — начала Морвидд, — нырните под стол, быстро вылезайте с другой стороны и бегите за мною к двери.
Широта взглядов Мерлина и необычная для его возраста готовность к восприятию совершенно новой информации проявились в этот раз в полной мере: он послушался. Они выскочили за дверь и приперли ее посохом Мерлина: из-за дверей послышалось разочарованное шипение мэнкского кота.
— Уф-ф, — сказал Мерлин, когда Морвидд объяснила ему, в чем было дело. — Боже мой, сходите же кто-нибудь за Рианнон, и пускай… пускай она там… проведет разъяснительную беседу, — слабым голосом попросил он подошедшего Ллевелиса, махнув рукой в сторону дверей.
…Морвидд поселилась в комнате с эхом. Единственным недостатком комнаты было то, что она находилась в башне Бранвен, которая, как известно, перемещалась, и чтобы попасть домой, приходилось бегать иной раз по всей школе.
По двору школы всегда разгуливало несколько гусей, и с десяток гусей постоянно гнездился в Гусиной башне, как Мерлин их ни выпроваживал. Только на зиму гуси улетали в Летнюю страну, Гулад-ир-Хав. Орбилий Плагосус, чьи покои помещались в Гусиной башне, старательно делал вид, что не питает никакого пристрастия к этим птицам и вовсе их не разводит, но между тем, несмотря на все усилия профессора Мерлина, откуда-то каждый раз снова бралась парочка этих неподобающих птиц и, громко гогоча, поселялась в башне, а в городе говорили, что никогда не видели лучше ухоженных и более белых гусей, чем школьные. Зато же, правда, и писчим пером можно было разжиться всегда.
Орбилий сидел обыкновенно у себя наверху, расположившись уютно в окружении подставок со свитками и оттирал пемзой очередной лист папируса. В свободное время он писал по чьей-то просьбе примечания к «Энеиде». При этом он все время поносил Вергилия, говоря, что эти новомодные молодые поэты, конечно, совсем уже не то; а вот то ли дело Невий!..