Сердце начинает стучать быстрее, дыхание перехватывает. Но внешне я абсолютно спокойна. Только ловлю взгляд Макса и уверенно киваю. У нас все получится. У. Нас. Все. Получится.

Дверь открывается. Макс бесшумно оказывается за его спиной. Удар ребром ладони по шее, и срабатывает эффект неожиданности – Демид обмякает. Его подхватывают и тут же втаскивают в квартиру.

Алик и Макс уволакивают Демида в комнату, мы с Лизаветой остаемся в коридоре. Изначальный уговор, что Демид не должен нас заметить, и мы не стали сопротивляться. Если что – сможем помочь, но если пойдет все гладко, то ему действительно не следует нас видеть.

Нам везет, потому что огромное зеркало на двери дает возможность осмотреть и часть со вкусом обставленной гостиной, и Демида, которого успели привязать к стулу.

Мысленно только поражаюсь: Макс явно знает, что делать. Но я предпочту не спрашивать, откуда ему это известно.

Холодная вода быстро приводит Демида в чувство.

– Кто вы? – спрашивает он немного заторможенно. – Берите что хотите, только не убивайте.

– Конечно, ведь потом ты наберешь еще, – слышится издевательский смешок Алика.

Ого. Кто бы мог подумать, что этот ленивый кот вдруг преобразится в гепарда.

Звук удара, испуганный вскрик. В зеркале видно бледное лицо Демида и испуг, плещущийся в карих глазах. Макс не церемонится. Он не утруждает себя объяснениями.

– Вы не мои клиенты, – хрипло произносит Демид, переводя взгляд с одного на другого. – Что вам нужно?

Надо же, оказывается, тот, кто поднимает руку на слабого, сам не в восторге от перспективы побыть боксерской грушей. Я невольно сжимаю кулак в кармане. Хочется тоже подойти и расцарапать ему физиономию, увидеть его кровь.

– Поговорить, – любезно сообщает Макс и снова заносит пудовый кулак.

Голова Демида дергается в сторону, из разбитой губы течет кровь. Самоуверенность слетает словно шелуха, открывая истинную суть труса и продажной твари. Перед ним всего два человека, но оба пугают до жути. Макс стоит к нам спиной, но я знаю, каким может быть один его взгляд.

– Особенно о том, что не стоит обижать тех, кто не может дать отпор, – добавляет Алик, и его слова тонут в новом ударе. – Ты знаешь, что жизнь небезызвестного тебе Евгения Каспийского под угрозой?

Демид тупо смотрит на него. Потом в его глазах появляется понимание. Он тут же хмурится.

– Нет, я не знал. Что с ним?

– Как трогательно, – произношу я одними губами. – Сейчас расплачусь.

Лизавета беззвучно ухмыляется. О да, она понимает.

Макс Демида не щадит. И через некоторое время лицо мерзавца уже залито кровью. Смотреть на это не хочется, все внутри бунтует против такого зрелища.

– Я ничего не сделал с ним! – почти кричит он.

– Да? – вкрадчиво интересуется Макс. – Не ломал пальцы? Не оставлял синяков до черноты? Не дарил шрамы на память?

Демид молчит. И хотел бы, наверное, что-то сказать, но совесть не дает. Или, скорее, понимание, что ему не поверят.

– Он сам напросился, – неожиданно выплевывает он и тут же начинает хрипеть, когда Макс хватает его за горло.

– Вот оставим тебя тут с проломленным черепом, я тоже так скажу, – почти шипит он, и я понимаю, что сейчас слышу в его голосе мало человеческого.