Снова слушаю эту историю. Искоса поглядываю на Владимира, стараюсь уловить каждую реакцию. Он идеальный слушатель: не перебивает, не уточняет, не переспрашивает. Только прищуривает глаза, сжимает губы, изредка щелкает пальцами.

Еще мне почему-то кажется, Владимир Велий скрывает в себе нечто змеиное. Затаенный яд, который сразу не увидеть и не почуять. И лучше этому человеку дорогу не переходить, потому как понятия не имеешь, что именно он сделает, чтобы показать тебе твое место.

Макс тем временем заканчивает рассказ на том, что Женя снова в больнице.

– Все почти как я и думал. Не хватало некоторых деталей, – подводит итог Владимир, и мы с Максом переглядываемся.

– Как вам известно, физическое устранение неугодного человека карается законом, – произносит он, и длинные белые пальцы разрывают конверт. – Но у меня есть предложение…

На улице темно. В машине стоит запах сандала. Никогда раньше не обращала внимания, однако сейчас он словно проникает в каждый уголок.

Владимир дал нам неплохой план для ловли Демида. Однако Макс все равно намерен действовать грубо. И… я его понимаю.

Демид Доржский – нотариус. Как оказалось, порой он проворачивает аферы с недвижимостью, претендуя на квартиры от имени умерших родственников. Изначально поверить было сложно. Но документы и распечатки разговоров свидетельствуют о фактах, которые нельзя оспорить.

– Нам повезло, – сухо сказал Владимир. – У меня есть знакомые в этой сфере. Информация подтверждена.

– Мы сможем его посадить? – хмуро интересуется Макс. В его глазах пляшут нехорошие огоньки.

– Да, только это займет много времени. И тюрьма не совсем то, что нам нужно.

– Да? – удивленно приподнимает брови Алик. – По-моему, тюрьма – это серьезная неприятность.

– Вы правы, – ни капли не смущается Владимир. – Но куда большая неприятность – постоянный страх, что его могут посадить.

Повисает тишина.

Мы вчетвером молчим. Только Лизавета постукивает кроваво-алыми ногтями по крышке стола и курит ванильные сигареты. Иногда я ловлю взгляды Алика на нее. Создается впечатление, что ему нравится все, что бы она ни делала. Они странно смотрятся вместе: Алик с видом шкодливого кота, здорового и татуированного, и Лизавета с видом строгой госпожи. Но… если это любовь, то почему нет?

– Это можно будет поднять в любое время? – напряженно уточняет Макс.

– Такие, как Доржский, всегда прокалываются, – улыбается Владимир.

И в этот момент у меня по спине бегут мурашки. Теперь я понимаю, почему вчера Лия несколько раз в телефонном разговоре назвала детектива «змеем». Ему идеально подходит эта характеристика. Не удивлюсь, если именно такое прозвище он и носит.

Не возникает даже мысли, что Демид Доржский поступит не так, как сказал Владимир. И откуда только такая уверенность?..

Поэтому сейчас мы сидим возле подъезда нашей жертвы. Надо ли говорить, что Алик и Макс сразу воспротивились нашему присутствию на этой афере? Но тут же наткнулись на железобетонную стену возражений.

– А кто вас увозить будет? – интересуется Лизавета.

– Алик знает город, – возражает Макс.

– А если ему попадет его же битой? – не смущается она.