— Что с тобой? Чего замолчал? — спросила Мартина, направляя машину в плотном потоке.

Она усадила мальчика на переднее сиденье и пристегнула. Их лица на мгновение оказались совсем близко. Он чувствовал ее дыхание. От нее пахло чем-то сладким. Это был самый прекрасный миг в его жизни, но ему было бы стыдно в этом признаться.

Она не собиралась мириться с его молчанием.

— Хочешь послушать радио? — спросила Мартина и потянулась к приемнику. Он перехватил ее руку. Музыку он не любил. Каждый раз, когда Микки наведывался к Вере, она включала музыку, чтобы соседи не слышали, что они творят.

— Он испытывает тебя на прочность, — оправдывалась Вера. — Микки хочет, чтобы ты вырос сильным. Настоящим мужчиной, прямо как он.

Но мальчик боялся его как огня, ему надоело учиться смелости через страх. Иной раз он с нежностью вспоминал прежних ухажеров Веры. К счастью, приехала Мартина и забрала его. И спустя месяц, который он провел в больнице, она везла его в детский дом, где жили такие же дети. Но ни волосы, ни зубы у него больше никогда не вырастут. А значит, над его шрамами станут смеяться.

— Мартина, что не так с моим прошлым? — спросил он, прикрывая рот рукой.

Девушка на мгновение взглянула на него и снова перевела взгляд на дорогу.

— Ты это о чем?

— Ты сказала Вере, что, если усыновители узнают о моем прошлом, никто не захочет меня взять. Что с ним не так?

— Ты все неправильно понял, — ответила Мартина, не глядя на него.

До коричневой громады приюта они добрались уже под вечер. Чемодан мальчик не взял — все вещи были на нем. Мартина сказала, ему выдадут все, что нужно.

— Здесь ты будешь в безопасности, — заверила она.

Он понял, что она намекает на Микки. Ему снова удалось уйти. Когда он спросил о Вере, Мартина ответила, что его мама больна и ее теперь будут лечить.

— Слушай, — сказала Мартина, наклоняясь к нему и глядя прямо в глаза. — Не стану тебе врать. Сначала будет нелегко. Но со временем все наладится, и тебе здесь понравится.

Мальчик не понял, что она имеет в виду, не знал, чего ждать, чего бояться. Перед отъездом Мартина наклонилась и поцеловала его в лоб. Вера не сделала этого ни разу в жизни. Потом Мартина ушла.

Все еще чувствуя на лбу влажный отпечаток ее губ, мальчик пошел вслед за монахиней по длинным пустым коридорам. В здании было холодно и пахло супом. Они вошли в большую темную комнату. Повсюду были расставлены кровати, и на каждой — спящий ребенок. Монахиня указала ему свободное место.

— Завтрак в семь, — буркнула она, протягивая ему крохотное полотенце и мыло. — Тщательно умойся и не забудь прочесть молитву, — добавила она и ушла.

Когда ее шаги затихли, он разделся, положил вещи на стул и забрался под одеяло. Закрыв глаза, он постарался как можно скорее заснуть.

Казалось, его новые товарищи тоже погружены в молчаливый сон. Но вдруг послышались тихие звуки, чье-то дыхание, кто-то ворочался на скрипящем пружинами матрасе, шелестел простынями. Звуки нарастали, шепот перешел в ясные голоса. Послышался топот босых ног. Мальчишки окружили его кровать, рассматривая новичка. Не открывая глаз, он чувствовал, что они рядом, за шторками опущенных век улавливал движения теней. Послышались голоса, смешки. Мальчишки обсуждали его бритую голову, его шрамы. Они насмехались над ним.