— Облей их бензином и подожги...

белая вспышка... сдавленный писк насекомого...

Я восстал из мертвых с металлическим привкусом во рту принеся с собой бесцветный запах смерти детское место полудохлой серой обезьяны фантомные приступы боли после ампутации...

— Таксисты дожидаются пассажира, — сказал Эдуардо и умер от передозировки в Мадриде...

В розовых извилинах распухшей плоти полыхают бикфордовы шнуры... воспламеняющие фотовспышки оргазма... четкие фотоснимки прерванных телодвижений... гладкое смуглое тело, изогнувшееся в попытке закурить...

Он стоял там в соломенной шляпе двадцатых годов, которую кто-то дал ему... на темной улице еле слышно, как мертвая птица с карниза, сорвалась с уст просьба о подаянии...

— Нет... Больше нету... No mas...

Вздымающиеся волны моря отбойных молотков в лилово-буром сумраке, насыщенном гнилостным металлическим запахом канализационного газа... юные лица рабочих, вибрируя, сливаются с желтыми ореолами карбидовых фонарей... вырыты лопнувшие трубы...

— Они перестраивают Город.

Ли рассеянно кивнул:

— Да... Постоянно...

Любой из двух ходов — неразумный шаг к Восточному Крылу... Если бы я знал, то с радостью рассказал бы вам...

— Бесполезно... No bueno... Сам тусуюсь...

«Моя нет... Плиходи пятница».