– Я не могу отдыхать, пока мой народ страдает, – возразила та.

Мистер Форкл не стал спорить. Он разогнал всех по комнатам, и Лин уснула, как только ее голова коснулась подушки. Но Софи ворочалась, крутилась, не в силах заснуть.

– Тебе нужно поспать, – посоветовала Калла, когда Софи тихонько вышла в гостиную.

Она тяжело опустилась в кресло-куст напротив Каллы.

– Знаю. Но я тоже не могу отдыхать, пока твой народ страдает.

Калла отложила жилет, как две капли воды похожий на одежду Гетена. Рядом с ней лежали еще восемь таких же – хотя один был фиолетовый и с рюшками по краям.

– Биана захотела свой собственный дизайн, – пояснила Калла. – Я не стала спорить, раз она умеет исчезать. К тому же она все продумала. – Приподняв рюши, Калла продемонстрировала ряд тщательно скрытых гоблинских метательных звезд.

Софи скользнула пальцами по сверкающим лезвиям.

– Ты боишься, – заметила Калла.

– А ты нет? – спросила Софи.

– Боюсь, но по-другому. Не страшно, если что-то случится со мной. Но я боюсь за тех, кто мне дорог, – особенно за тебя. Я бы очень хотела, чтобы ты отдохнула.

Она подошла к Софи со спины и запустила пальцы в ее волосы.

– Мама придумала небольшую хитрость, когда я была маленькой. Дети гномов должны спать по ночам, но я была беспокойным ребенком. Я очень серьезно относилась к нуждам леса. Поэтому мама говорила, что заплетет мне «косу на завтра». Она просила представить, как все мои страхи вплетаются в эту косу. Ночью они меня не потревожат, но вновь появятся, когда я утром расплету волосы. Поэтому я до сих пор заплетаю косу – хотя теперь я делаю это в память о ней.

Софи закрыла глаза и попыталась представить, как страхи отступают с каждым осторожным движением Каллы.

К тому времени, как коса была готова, Софи уже спала.

– Кто-нибудь объяснит, почему мы не можем добраться до Равагога с помощью корней? – поинтересовался Киф, пока они пробирались сквозь узкий тоннель. – Всяк быстрее, чем идти пешком.

– Причина та же, по которой мы шли пешком в Изгнание, – отозвалась Калла. Из-за короткой паузы в песне тоннель сжался и продолжил сжиматься, пока она говорила: – У древних корней хватит сил отнести нас лишь в одну сторону, и они пригодятся нам при побеге.

Она запела следующий куплет, чтобы расширить тоннель, и Софи промокнула глаза рукавом плаща. Слова песни с легкостью выигрывали в номинации «Самая печальная гномья песня на свете». Теперь Софи понимала, почему в легендах говорилось «принять страдания».

Изученные в Эксиллиуме навыки пригодились, позволяя видеть в темноте и остужать тело, несмотря на духоту тоннеля. Софи направила всю энергию в мускулы, чтобы продолжать идти вперед, но усталость все равно подступала, особенно когда тоннель повернул вверх.

Чем дольше они шли, тем тоньше становились корни, как будто Дерево четырех сезонов тянулось настолько далеко, насколько могло. Когда корни стали не толще паутинки, Калла сообщила, что они дошли до поверхности, и спросила, можно ли открывать проход.

– Сначала дайте мне осмотреться, – прошептал Алвар. – Нужно понять, где мы. Как только я пойму, что здесь безопасно, я к вам вернусь.