– Это взяла на себя Дарья Романовна. Та самая учительница математики, которая изображала меня. Она подключила к делу каких-то знакомых из верхов. От меня требовалось только мое согласие на подмену.

– Своей заменой вы фактически помогли выпускникам сдать экзамен. Сплошная добродетель, – хмыкнула я. Медсестра виновато улыбнулась, видимо, больше не чувствуя в нас врагов.

– Тут будет следующий экзамен, – заявила Ленка, – какие планы на него? Опять переодевания? Или что-то новенькое?

– Не напоминайте. Постараюсь соблюсти все, что только можно, – тоном искренне раскаивающегося произнесла она.

На этой печальной ноте мы распрощались с медсестрой, заверив друг друга во взаимном расположении и готовности помочь.

Мы поехали в школу, чтобы написать годовой отчет для завуча. Отчет заключается в указании, сколько учеников какие оценки получило. Сплошное вранье, потому что большую часть троек можно смело считать двойками. Этот отчет – дело довольно короткое, но в этот период отчеты пишут все учителя до единого, поэтому за журналами приходится бегать по всему зданию. Мы не очень торопились, решив дождаться освобождения большинства журналов. Ленка села у окна ПАЗика, явно разрабатывая некий инновационный взгляд на преступление. Ее раздумья вылились в продолжение теории заговора медсестры и математички.

– Помнишь, как вчера выявили подмену личностей? Ирина Владимировна сказала, что ничего об этом не знала. А остальные смолчали, наверняка будучи в курсе подмены.

– Кто еще мог знать об этом?

– Начальство, например. Цокотящей сам бог велел знать всех.

– Почему?

– Потому что математичка из сорок четвертой школы с ней вместе училась, – припечатала подруга. – Вчера вечером я поискала информацию о них в Интернете. На сайте Управления образования указана биография Цокотящей и годы ее учебы. На сайте сорок четвертой школы указаны годы учебы математички. Они учились на одном факультете и в одно и то же время. А это означает, что они пересекались постоянно. Заочного отделения в то время не было. Поэтому Цокотящая не могла не узнать математичку. Она ее хотя бы не выдала. Просто смолчала, понимая, что никак не облегчит ей положение. Цокотуха не выдала, что знала о ее участии в предыдущих экзаменах.

– А что здесь сдавали еще по ее профилю?

– Досрочный ЕГЭ, математику базового уровня несколько дней назад и профильного вчера. Цокотуха определенно тоже участвовала в сговоре.

– По дружбе?

– Вполне возможно. А также по тем соображениям, что при провале экзаменов нагорит всем, и Управлению в частности. Так вот: она могла заходить в медпункт.

– Зачем?

– Да хотя бы поздороваться. Разговаривать просто так ей было некогда, хотя и этот вариант отбросить нельзя. Могла зайти уточнить, насколько полезна эта афера и стоит ли внедрить ее повсеместно. В конце концов, у нее могла заболеть голова, почему нет? Вариантов масса.

– К чему ты ведешь?

– К тому, что она могла легче других проникнуть в медкабинет и подложить туда орудие убийства.

– Значит, она убийца?

– Не факт. Если она была одним из Переносчиков, то могла припрятать и орудие. Убийца мог не знать об их операции.