Для получения систематического образования в области ушу члены ассоциации изучали три основных предмета в соответствии с направленностью школы -- физическую культуру, морально-этическое воспитание и философию. Общепринятая методика преподавания сочеталась с традиционными дисциплинами, которые до этого становились достоянием лишь узкого круга учеников в школе ушу. Это стало первым шагом к современному преподаванию ушу, ныне повсеместно распространенному в Китае и обладающему четкой методической базой и подробной программой обучения .
С 1937 года, когда Шанхай был оккупирован японцами, до конца 80-х годов ассоциация официально не действовала, что не мешало мастерам неоднократно собираться вместе для тренировок и обмена опытом. Ассоциации цзинъу тем временем продолжали свою деятельность в Малайзии, Сингапуре, Гонконге, Шри-Ланке, Индонезии, Японии. Они превратились из филиалов китайской в самостоятельные ассоциации, занимающиеся распространением традиционных видов боевых искусств, то есть цзинъу.
ХХ век знаменовал собой сближение Запада и Востока. Одним из проявлений этого сближения стало создание ассоциаций традиционного ушу (цзинъу) в США, Канаде, Великобритании, Швеции и, наконец, в России. Помимо традиционного ушу на Западе стали распространяться и другие китайские боевые искусства. Главным образом это происходило после второй мировой войны вследствие всплеска интереса ко всему восточному не без влияния кино и телевидения, в первую очередь, в США. Но это распространение касалось только внешней стороны боевых искусств -- выхолащивался их духовный, эзотерический смысл, сохранялись лишь комплексы приемов, что приводило к превращению боевых искусств в разновидности рукопашного боя.
В качестве примера можно привести деятельность Ли Цзяньфаня, более известного под именем Брюса Ли. В молодости он обучался в Гонконге стилю юнчунь (винчунь), но даже не состоял в группе учеников, приближенных к учителю. Приобретя в США славу киноактера, он попытался в одной из своих книг описать сущность китайского ушу, но эта попытка закончилась полным провалом, так как владение широким арсеналом приемов еще не является гарантией понимания сущности ушу. Вместе с тем, созданная им собственная система единоборств джиткундо, не отягощенная морально-философскими изысками, представляет собой высокопрофессиональную систему рукопашного боя, не имеющую ничего общего с традиционным пониманием ушу.
Многие западные стили ушу представляли собой причудливую смесь различных систем единоборств, иногда связанных со школами медитации и вследствие этого неправомерно причисляемых к последователям дзэн-буддизма. Вне Китая возник ряд стилей, по названию напоминавших южно-китайские, но, если и имевших что-либо общее с подлинными, то лишь часть технического арсенала (например, хунгар -- аналог хунцзяцюань, чойлифут -- аналог цайлифоцюань и т.д.).
Ни одно из западных исследований ушу 70-х годов не могло в полной мере осветить мир китайских боевых искусств, так как это было невозможно без обращения к духовно-философским корням ушу. Р. Хаберзетцер сделал попытку классифицировать стили ушу, но не смог связать их с внутренней традицией. Д. Гилби рассматривал ушу как продолжение каратэ, что соответствует истине с точностью до наоборот. Таким образом, без серьезного изучения источников какой-либо полный, всеобъемлющий исследовательский труд по ушу был невозможен. Для этого также необходимо знание китайской философии и эзотерической традиции. Пожалуй, впервые систематизировать знания по ушу удалось отечественному автору -- А.А. Маслову. Однако до сих пор никто еще не предпринимал попытку создания теории спортивно-боевых единоборств, которая привела бы к единому знаменателю все знания о методиках подготовки и техническом арсенале различных единоборств и выработала бы собственную методику подготовки спортсменов высокого класса на базе разумного сочетания техники и воспитания духа с использованием восточных методик.