Тут уже я перебиваю:

— Помню, пять детей.

— Хуже, Ангелок… — Не успела я ответить, как мы подъехали к дому, где сейчас находилась моя сестра. Я посмотрела на мужчину, ожидая распоряжений. — Даю вам полчаса, но не рассчитывай на её благодарность, сейчас она немного взвинчена.

— Значит, я ей не скажу о нас.

— Верное решение, придёт время — узнает. И ещё: я помогу ей, но в нашем доме ноги твоей сестры не будет.

А вот об этом я даже не подумала. С другой стороны, я тоже там на птичьих правах. Тем более какой «наш дом»?

— Это ваш дом, и я принимаю условия.

— Нет, Ангелок, теперь уже наш, я же сказал, привыкай к новым реалиям. Завтра заеду, поедем ко мне, и я проведу экскурсию.

— Мне вполне достаточно того, что я и так знаю. А комнату, где я буду жить, можно показать и после переезда. Так что…

Хотела сказать, что не «вижу смысла», но меня бесцеремонно взяли рукой за подбородок и повернули к себе. Смотрю — у мужчины взгляд злой. Вот блин, вывела из себя! И у кого из нас женские дни?

— А меня твоё мнение не интересует в этом вопросе. Я сказал, завтра у меня — так будет. Запомни одно правило, которое нерушимо: муж приказал — жена подчинилась. Попытаешься прикрыться пунктами договора — и месяца не пройдёт, ты нарушишь каждый из них. И тогда… — и тут его взгляд вспыхнул. И это не образно, я реально видела огонёк в его глазах, жуть просто. У меня от страха сердце замерло: — Хотя действуй в том же направлении, я принимаю вызов.

Взяв себя в руки, цежу сквозь зубы:

— Пункта «муж приказал — жена подчинилась» в договоре не было. А также хочу заметить: угрожать женщине — это не по-мужски.

Он приближает ко мне лицо и, едва касаясь моих губ, с придыханием отвечает:

— Что ты, карамелька моя, я тебе не угрожал….

Кто? Я поперхнулась воздухом от возмущения!

— Попрошу меня так не называть, я вам не карамелька!

— Ты не можешь мне запретить… — улыбается и выдаёт ехидненько так, — такого пункта в договоре нет.

Чудом удалось удержать клокочущую ярость внутри. Хотелось на него наорать, а лучше чем-нибудь треснуть по голове, чтобы прекратил так вести себя со мной.

«Стоп! — шикнула на себя. — Мила, держи себя в руках, он специально выводит тебя на эмоции!»

Зачем он это делает, пока не знаю. Но то, что он намеренно, — ежу понятно. Сложный человек, понять его трудно, но, чувствую, придётся. Тут, главное, не наломать дров. Эмоции в этом деле — плохой советчик. А холодный расчёт — не мой конёк. Остаётся одно: довериться интуиции, а она говорит — не поддаваться на его провокации, уходить любыми способами от конфликта. И в то же время нельзя прогибаться под него. Сложная задача. Но у меня есть четыре дня, чтобы всё обдумать.

Четыре дня… Как же это мало!

— Ангелок, женщинам так активно думать вредно… — хохотнул он, отпуская меня и резко отстраняясь.

«Да он что, мысли читает?!»

В ответ раздался раскатистый смех пижона. Мне стало не по себе, словно я связала жизнь с Люцифером. Именно эта у меня возникает ассоциация, когда я общаюсь с Лютовым. Он такой же опасный, никогда не знаешь, что от него ждать, не человек, а дьявол во плоти.