Аантэ тут же появилась у моей постели, довольная, спокойная – не то что я. С ворохом чистых простыней, с тазом теплой воды.

– Не бойтесь, исси, ничего не бойтесь, – сказала она.

– Тебе легко говорить! – Я судорожно вцепилась в ее руку.

Сейчас буду рожать. Как это делать правильно? Я понятия не имела. И никто не подскажет.

– Но это же ваш город, – возразила Аантэ, – пожелайте, чтобы он вам помогал.

Я даже рассердилась. Смеется она, что ли?

И ойкнула – оттого что ощутила, как теплым воздухом оборачивается вокруг меня реальность, заключая в мягкий, но упругий невидимый кокон. Поясницу немного тянуло, но других неприятных ощущений я не испытывала.

– Ну вот, я же говорила, – весело сказала Аантэ, – ничего не бойтесь, исси. Все пройдет замечательно.

Она не ошиблась. Не знаю, насколько замечательно это бывает у обычных женщин, но мне если и было больно, то самую малость. И мое тело, не измученное схватками, легко вытолкнуло на свет пухленького белокожего мальчишку, которого Аантэ обмыла теплой водой и положила мне на грудь. Я коснулась губами черного пуха на маленькой головке и расплакалась. Вот она, моя радость, мой свет, мое счастье. И как бы обрадовался мой муж… точно бы обрадовался такому сыну.

– Как назовете, исси? – Голос Аантэ доносился как будто издалека, просачиваясь сквозь кокон света и тепла, которым город обернул меня и ребенка.

– А как на древнем языке Теней будет «радость»? – прошептала я, с наслаждением вдыхая аромат детского тела.

– Иртэ, исси.

– Значит, его будут звать Иртэ.

Я ждала.

Иртэ научился хватать погремушку. Потом начал ползать. Чуть позже сделал первый шаг.

Я ждала.

В город приходили Тени, кое-кто, наоборот, уходил.

Я ждала, и на моей голове сияли изумруды и черный жемчуг. Каждый раз, когда в тронный зал приходила Тень с просьбой остаться в моем городе, я вздрагивала, пристально вглядываясь в ее черты, надеясь до боли в сердце, что на этот раз это будет Эрис Аш-исси.

Ведь он обещал! Тень всегда выполняет желание, если перед этим задаст главный вопрос – чего ты хочешь. Эрис успел спросить меня, я ответила. Он просто должен был сплести нить судьбы так, чтобы вернуться. Должен заставить созданный город вернуть себя. Сколько придется ждать?

Иртэ носился по дворцу на спине своего эшти. Иртэ исполнилось четыре года. По вечерам, укладывая его спать, я шепотом рассказывала ему о том, каким был его отец.

А каким?

Я его запомнила смелым и сильным. Даже несмотря на то, что он поначалу боялся признаться самому себе, что полюбил человеческую женщину. Но множество других испытаний он преодолел, даже те, где иной сошел бы с ума от боли и безысходности. А еще Эрис любил меня так, как никто, потому что мало кто способен отдать свою жизнь, чтобы спасти жену.

– А где он? – однажды спросил Иртэ.

– Он вернется, – уверенно ответила я и поцеловала теплую, еще пахнущую молоком макушку.

Тень не может не выполнить обещание. Не может.

Но получилось так, как я меньше всего ожидала. Однажды, когда заходящее солнце окрасило мир в розовый цвет и замерло на кромке горизонта кусочком янтаря, в окрестностях дворца обнаружили странного мужчину, который бродил там без видимого дела, а на вопрос, где его дом, ничего не смог ответить. Сердце екнуло, и я, невольно вцепившись в латную перчатку капитана стражи, произнесла задыхаясь: