Не обращая на крики никакого внимания, хорошим пинком сбиваю с ног бросившегося на помощь одноглазому коротышке товарища в замызганной матросской куртке. Наотмашь бью вправо шпагой. Кому-то достается резаная рана на шее, кому-то – на спине.

Нет времени, чтобы разворачивать запястье левой руки, поэтому следующий враг получает удар кулаком по почкам. Он охает, падает вперед, на свободное пространство, но очень быстро вскакивает и отчаянным прыжком вламывается в еще плотные ряды своих товарищей на другой стороне круга.

Я же еще разок бью эфесом в спину и так уже пытающегося изо всех сил унести ноги из опасного места разбойника и вступаю в круг. Фло, похожая на изготовившуюся к прыжку разъяренную кошку, смотрит на меня округлившимися глазами, полными восхищения.

– Я здесь, – говорю я ей, пытаясь выровнять дыхание. В ту же секунду обнаруживается и причина, по которой виконтесса не пыталась прорваться из вражеского окружения. В центре круга лежит, зажимая рукой рану на животе, Мигель Рамирес. Вторая рука все еще сжимает шпагу, но сил поднять ее у Мигеля уже нет. По камням мостовой расплывается обширная лужа крови, его голова безвольно завалена набок.

Рамирес открывает глаза, и наши взгляды встречаются.

– Уходите! Со мной все кончено, – выдавливает он из себя, и его глаза вновь закрываются.

– А! Мой храбрый Рамирес! – рычу я внезапно охрипшим голосом, разворачиваясь лицом к бандитам Нэша. – Сейчас кое-кто умоется своей кровью!

Делаю выпад и достаю кого-то в грудь. Отдергиваю руку и описываю шпагой широкую дугу, заставляя стоящих в переднем ряду врагов в ужасе отшатнуться. Фло становится таким образом, чтобы прикрыть мне спину.

Между тем мое появление в центре событий не остается незамеченным. Бойцы Патруля, оборонявшие вход в трактир, усиливают натиск, и им удается потеснить противника в нашем направлении. Мысль верная. Сколь неудержимы бы ни были мы с амазонкой, до бесконечности отбиваться от нескольких десятков врагов все равно не сможем. Нужно что-то предпринимать, чтобы пробиться к своим.

В следующий миг окна «Серебряного оленя» с громким стуком, а местами и со звоном разбившегося стекла, распахиваются и из них раздается дружный мушкетный залп. А следом за ним на улицу, прямо в гущу людей Кривого Нэша, выпрыгивает с десяток бойцов во главе с нашим эльфом. Из дверей же трактира наружу вырывается толпа кухонных работников и, по всей видимости, посетителей трактира, вооруженных личным оружием или подручными средствами. К своему глубочайшему удивлению, обнаруживаю яростно орудующего мушкетом, как дубиной, мэтра Пигаля, возглавляющего этот отряд. Да, оказывается, наш трактирщик страшен в гневе!

Нарастает шум из дальнего конца нашего квартала. Это спешат на помощь к булочникам и ткачам кожевенники и оружейники из верхних кварталов. Вскоре в ряды защитников улицы влились кузнецы – и всеобщая драка вспыхнула с новой силой.

Осмелевшие домочадцы лавочников и ремесленников отворяли окна вторых этажей и двери балконов и забрасывали супостатов цветочными горшками и кухонной утварью.