Любовь. То, что я никак не мог себе позволить. Деформация.

Она открывалась в каждом рассветном луче света. Когда я гладил бедро своей женщины, вдыхал ее запах. Когда смотрел на спящую дочь и поднимал тяжёлое ведро, пока Злата готовила завтрак.

Когда мы заходили в море, и оно ласкало нас. Нежно, укачивая на волнах. Когда можно было отпустить себя и любить ее… Бесконечно долго, страстно, прямо там, в солёной воде.

Целовать ее грудь, дерзко торчащую с каплями на сосках. Когда я касался ее самых сокровенных мест, которыми не мог насытиться даже спустя пять лет.

Я дышал ей, я жил ими обеими… Одной невероятной, потрясающе мягкой и нужной женщиной со стальным стержнем и своим маленьким демоненком под личиной ангела.

Они моя жизнь. Густая, насыщенная, такая настоящая, что иногда по утрам я перебирал их волосы, щипал себя, не в силах поверить, что простой тайный агент может заслужить такое.

Я заслужил? Точно? И никто не придёт, не спросит с меня за это счастье? Надеюсь, нет. Тем не менее пару раз прошлое настигало нас. Безусловно, случайно, но…

Никто из этого случайно живым не выбирался. Мы хранили наш мирок невероятно трепетно. Невероятно осторожно, не допуская ни малейшей возможности все сломать.

И вот теперь я смотрел на воду и видел там след от катера, что приближался. Я спустился к пристани и встал в тени. Надеюсь, мне просто мерещится.

Просто не проверить я не мог. К сожалению, я оказался прав. Мужчина в чёрном капюшоне явно был из наших. Сейчас это виделось особенно отчетливо.

По повадкам, движениям. Тому, как он осматривался, и резким поворотам. Он осторожно выбирался из катера. Приложить его сразу? Опасно.

Я посмотрел по сторонам. Никого. Это была отличительная черта нашего острова. Тут вообще очень редко можно было увидеть людей, но все знали друг друга.

Чужаков тут вычисляли в мгновение ока. Я осматривался. Надеюсь, Злата не видела, как он приближался. Ее подруга новая позвала, нездоровилось ей. Надеюсь, все у той девушки хорошо будет.

Мужчина осторожно выбрался и пошёл по пирсу. Капюшон скрывал лицо, но повадки показались мне знакомыми. За столько лет я сильно насмотрелся и теперь практически безошибочно узнавал гостей из прошлого.

Он же вышел на тропинку и стал пробираться дальше. Я выставил вперёд руку с пистолетом и…

Бах.

Выстрел прозвучал слишком неожиданно, и я выругался. Выскочил из убежища и побежал вперёд, на ходу крича:

– Я же просил брать с глушителем. Ты что здесь делаешь? Ты должна быть с подругой!

Злата вышла из противоположных кустов, и, если бы не серьезность ситуации, я бы, вне сомнения, восхитился. Даже на последних месяцах беременности она была прекрасна. Но сейчас меня гораздо больше беспокоит парень с простреленной ногой в районе бедной артерии.

Он лежал и пытался спешно наложить жгут, капюшон его свалился, и я удивленно воскликнул:

– Зет?

Наш старый знакомый удивленно смотрел на меня. Потом ещё более ошарашенно уставился на Злату. Его лицо вытягивалось, и он спросил:

– А вы тут как оказались?

Мы со Златкой переглянулись. Она улыбнулась, мастерски пряча за спиной ствол. Моя обожаемая жена весело смотрела на первого, так сказать, желанного гостя и отвечала: