– Ну, Барс, признаться, я собирался отыскать этого кукловода, но потом понял, что не готов так рано умирать. Хотя формально мы с тобой считаемся почившими. Тебя-то уж точно теперь хрен кто найдёт.

Ну да. Если только по Злате. Ни Барса, ни Эрика теперь попросту нет. Есть некто с лицом, словно натянутым маской. Без эмоций, зато живой. Как говорится, каждому судьба выставляет свою плату.

– Я не собираюсь воскресать. Знаешь, мне кажется, с меня хватит.

Вот я и сказал это. Моя карьера, столь ярко начавшаяся и осветившая мне большую часть жизни, подошла к концу. Можно сказать, что с одной стороны бесславно…

Но лучше бесславно исчезнуть, чтобы все считали тебя мертвым, чем ярко окончить жизнь по факту. Нет уж. До безобразия именно сейчас хотел жить. Познать жизнь в ее самых классических проявлениях.

– Детей крестить не зовите! А вот на свадебке я бы погулял. Так странно… Знаешь, для меня не время ещё. Я, пожалуй, потрясу ещё стволом на арене тщеславия. Но уже как одиночка.

Я понимал, о чем он. У каждого свой этап в жизни. Я, так сказать, закончил то, о чем он говорит, экстерном. По ускоренной программе. Мика говорил мне… Он говорил, что я все пойму со временем.

Кажется, я только что понял даже больше необходимого. Посмотрел на блондина напротив. Усмехнулся, насколько это было возможно.

– Желаю удачи. Знаешь, мне один раз сказали, что я все пойму со временем. Тебя тоже ожидает эта участь.

Он закатил глаза, а я захотел улыбнуться на это. Не вышло. Чужое лицо было словно камень. Лишь где-то на заднем фоне клубилась запертая боль.

Надеюсь, так будет не всегда. Зет встал, тоже поморщился от боли, дернув рукой. А потом ехидно заявил:

– Ты сейчас как моя бабка! Ну серьезно, Барс. Хорош строить из себя умудрённого жизнью дяденьку. Тебе хоть и идёт, но я все равно не послушаю.

– Послушать и услышать разные вещи. Верю, что меня ты услышал. Кстати, меня Эрик зовут. Будем знакомы.

Он удивленно поднял бровь, промолвив:

– Даже так?

Ещё один шаг. Ещё одно решение. Ещё один маленький этап. Сколько их будет ещё? Надеюсь, что очень много.

– Да. Жизнь такая странная штука, что мне иногда очень хочется забежать немного вперёд. Подглядеть не получится, но насладиться результатом вполне.

Он снова закатил глаза. Сделал вид, что пропустил мою фразу мимо ушей. Позёр. Я бы снова хотел улыбнуться. Так странно, что заново придётся учиться это делать.

Никогда не злоупотреблял улыбками, а теперь, когда это невозможно, вдруг резко понадобилось. Жизнь любопытная штука. Не дожидаясь его реакции, спросил:

– А где же Злата?

Лукавый взгляд, и я напрягся. У этого парня плохое чувство юмора. Даже думать боюсь, что скрывается за этими голубыми глазами. Зет сообщил:

– Она спит в соседней палате. Слишком много нервничала, и мне пришлось напоить ее снотворным. Конечно, она бы мне за это могла башку прострелить, но я, как и обещал, поговорил с тобой и умываю руки. Передавай ей привет. Встретимся как-нибудь потом.

Он поставил чашку и вышел из палаты. Получилось так, что практически не прощаясь. Правильно, такие, как мы, не прощаются. Удачи тебе, горячий агент. Уверен, мы еще о тебе услышим.