Я стояла на балконе больницы и смотрела на море. Так вот какое оно… Парадоксально, но, увидев его впервые из окна самолёта, влюбилась. Но так и не подошла.

Мы были тут уже неделю, и неделю до этого боролись за его жизнь. Хоть меня и отпустило, я все равно смотрела по сторонам в поисках опасности.

Когда-то Эрик сказал мне, что это происходит на автомате, и теперь я прочувствовала всю соль такого… Море шумело. Штиль сменился ветром, что гнал белые гребешки волн.

Очень красиво. Обязательно спущусь вниз и посмотрю поближе. Коснусь, быть может, даже окунусь. Но потом. Когда ему станет лучше настолько…

Позади скрипнула дверь. Я резко обернулась и распахнула глаза. Он шёл ко мне, опираясь на трость. Шёл! Сам! Бросилась к нему с недовольным:

– Ты с ума сошёл! Тебе нельзя вставать, тебе ещё далеко до этого, реабилитации…

– Ш-ш-ш… Злата, ты слишком много думаешь.

Он смотрел очень проникновенно. Мой чужой мужчина. Я уже привыкла у нему такому. Покалеченному, но сохранившему свой неповторимый шарм.

– Ты так смотришь на меня, словно ничего не изменилось?

Пожала плечами. Я ждала этого разговора. Все же осторожно подвела мужчину к кушетке. Чокнутый. Врачи уверяли меня, что он не встанет ещё очень долго…

– А разве изменилось? Мне кажется, мы все те же.

– Уже нет.

Мои руки задрожали. Потому что я прекрасно понимала, о чем он. Мне кажется, он тоже прочувствовал, что я имела в виду. Что я пыталась донести до него.

Мы никогда не будем прежними, и каждый день куёт из нас особый вид людей. Людей, переживших такое, что даже сложно представить. Справившихся, или все же нет, с обстоятельствами, что оказались-таки сильнее нас.

– Злата, я больше не вернусь в дело. Я окончил свою карьеру тайного агента и больше не хочу даже слышать о том, что где-то кто-то ведёт свои игры.

Сердце пропустило удар. Нет, я прекрасно все понимала, и такой расклад был ожидаем. Просто дело в том, что мне стало страшно. А я? А как же теперь я?

Со мной тоже покончено? Ведь я была с ним рядом, пока вся эта история набирала ход. Никто никому ничего не обещал, и моя самоотверженность…

Нужна ли она ему? Так сложно сидеть и гадать, что в его голове творится. Что там сидит, и какая роль уготована мне? Я негромко сказала:

– Понимаю. Да, думаю, ты заслужил жизнь.

Жизнь, полную спокойствия и умиротворения. Когда утро начинается с неспешного потягивания кофе, с ленивого обращения к новому дню, а не с обзора камер видеонаблюдения.

Он все это заслужил. Но мне так и хотелось крикнуть: а как же я? Что будет со мной? Глядя на Зета, я понимала, что совершено не готова сейчас возвращаться в эту погоню.

Когда мы были в горящем ажиотаже, когда погоня не давала спать, а за каждым углом поджидала опасность, мне это казалось неотъемлемой частью жизни.

Словно по-другому быть не может, но сейчас, в этой паузе… Я хочу мира. Мира в душе и вокруг. Смотрела на него во все глаза. Эрик же тянул паузу.

– Мне кажется, мы оба заслужили ее, Злата.

Я боялась даже дышать. Его слова прозвучали как вспышка. Короткая вспышка радости. Потому что я уже и не надеялась. Нет, конечно, надеялась! Но жизнь научила меня готовиться к худшему.