Страдающий мономанией изобретатель — Изготовление подделок — Письмо по железу — Деньги и земля — Портреты и пейзажи

Гамильтон и Джефферсон с равным основанием могли бы заявить права отцовства на доллар. Оба рассматривали его в качестве фундамента для здания республики, которую они хотели выстроить. Подход Джефферсона к доллару был подходом фермера. Подход Гамильтона выдавал в нем адвоката, сознающего нравственные слабости человечества, но не идущего у них на поводу.

Примечательно, что доллар вырос не особенно похожим на обоих отцов. Своими чертами он напоминал и до сих пор напоминает веселого изобретателя из Массачусетса по имени Джейкоб Перкинс, который отнесся к доллару как к проблеме, требовавшей решения. Проблема заключалась в изготовлении подделок, и то, как он ее решил, изменило Америку.

ИЗГОТОВЛЕНИЕ фальшивок — давняя американская традиция, которая существовала ровно столько, сколько сами бумажные деньги. С этим трудно что-то поделать. Если один гравер мог изготовить медную печатную форму, другой с равным успехом мог ее скопировать. Но медь была необходимым компромиссом: она достаточно мягкая, чтобы гравер мог работать на ней своим резцом, и при этом достаточно твердая, чтобы не изнашиваться. С медных печатных форм можно было снять 5000 оттисков, прежде чем материал демонстрировал признаки усталости, — огромная цифра на заре печатного дела, особенно в колониях, где бумага и литеры являлись дефицитом, а рынок печатной продукции был невелик. В тех редких случаях, когда изображение требовалось отпечатать больше, чем 5000 раз, печатник мог обратиться к граверу с просьбой пройтись по изначальному творению и освежить рисунок. Таким образом, повторно выгравированная форма всегда отличалась от оригинала, но до появления бумажных денег это не имело решающего значения. С этого момента тиражи стали больше, а отклонения приобрели пагубные последствия: массовые выпуски ценных бумаг быстро сменили полное соответствие оригиналам на приблизительное. Этим слабым местом обычно и пользовались фальшивомонетчики.

Печатники сознательно допускали в надписях ошибки, надеясь поймать за руку изготовителей подделок, придумывали все более изощренные завитки и рамки, исполняли свои медные формы в разных стилях и размерах — без особой надежды отпугнуть фальшивомонетчиков. В конечном счете они прибегли к метафизике. Эдему колониальной Америки всегда грозило грехопадение. Каждый банковский билет содержал оптимистичную фразу: «Подделка карается смертью» — и десятки фальшивомонетчиков ее жизнерадостно воспроизводили. В 1769 году в Джорджии более полная версия этой надписи появилась в виде абракадабры, схожей с заклинанием: TIEFRET.NUOCEDIVSIYGRELCFOTIFENEBTUOHTIWHTAEDTCAOT. Собранная в правильном порядке, она звучала более прозаично: «Подделка карается смертью без защиты священного сана»[55] Капитан Шойлер предложил, чтобы новые банкноты Нью-Йорка изображали «недремлющее око в облаках, телегу и гробы, трех преступников на виселице, рыдающих мать и отца с несколькими маленькими детьми, яму для сжигания отходов, демонов, толкающих туда людей, и надпись со словами: «Да будет проклято имя изготовителя поддельных денег». Но данная инициатива с категорией «18+» поддержки не получила: по сути, это была просто более мрачная версия слов «Подделка карается смертью».