Ремме сразу подумал об отделении фирмы в Мэрисвилле, но, если новости докатились до Сакраменто, они, вероятно, достигли и Мэрисвилля, равно как любого другого города, где имелись филиалы. И тут он вспомнил, что у «Адамс и Ко» был офис в Портленде, штат Орегон, примерно в 500 милях к северу, и прикинул, что должно пройти несколько дней, прежде чем новости доберутся до Портленда. Если добраться туда первым, возможно, удастся вовремя получить свои деньги.

Почтовый пароход тихоокеанских линий «Колумбия» готовился отправиться из Сан-Франциско в Портленд, но плыть на нем было бессмысленно: новости о банкротстве докатились бы вместе с ним. Даже если бы благодаря какому-нибудь ловкому трюку ему удалось сойти на берег первым, бросившись к конторе «Адамс и Ко», кассир, зная, что пароход везет новости и инструкции из Сан-Франциско, был бы начеку. Пароход мог часами входить в док, и к утру новости разошлись бы по всему городу. Идея плыть пароходом безнадежна. Дилижансы туда не ходили. Если он хотел ухватиться за малейший шанс получить свои деньги назад, следовало добраться до Портленда в одиночку и прежде, чем пароход пристанет к берегу.

Не теряя ни секунды, Ремме пробрался сквозь толпу и едва успел до речной пристани, откуда как раз отходил колесный пароход до Найтс-Лендинга, что в сорока милях выше по реке. Там он уже был в знакомых краях. Купил лошадь и направился в Грант-Айленд, где обменял ее у судьи Дифендорфа на свежую. Теперь Ремме уже был близок к Мэрисвиллю. Неподалеку от города он еще раз сменил лошадь, но здесь у него друзей не было, и пришлось заплатить в придачу пять долларов. В десять вечера Ремме добрался до Ред-Блафф, где остановился на несколько минут, чтобы перекусить и дать отдохнуть скакуну. В двадцати милях севернее он наткнулся на бивачные огни: ковбои захотели узнать, что за дело его сюда привело. Он назвался пастухом и сказал, что гонится за конокрадом, поэтому ему нужна свежая лошадь.

Люди в лагере проявили сочувствие и дали ему новую лошадь, помогли перекинуть на нее его седло. Ремме поскакал дальше. На рассвете он позавтракал в Тауэр-Хауз на Клир-Крик. Удача ему улыбнулась: он добрался до гор Тринити днем, поскольку почва была каменистой, и ему нужно было тщательно выбирать себе дорогу. Но здесь начинались горы, и в каньонах носился ледяной горный ветер, поднимая пургу. Горные вершины преградили путь. Часто приходилось отклоняться на восток или на запад вдоль каньонов, проезжая несколько миль, чтобы продвинуться на милю севернее. Чуть дальше на восток местность должна была стать попроще, но 1855 год был годом стычек с индейцами, и Ремме, вероятно, рассудил, что держаться выше безопаснее. С наступлением сумерек он обменял свою уставшую лошадь на новую в Тринити-Крик и до наступления рассвета двинулся дальше, в Скотт-Вэлли, у подножия горы Шаста. Здесь он сделал привал и проспал до полудня.

Начиная с Каллехена дорога улучшилась: теперь Ремме снова мог скакать верхом. В Иреке, в курьерской конторе «Норсли и Брастоу Маунтин» он нашел свежую лошадь и четыре часа спустя пересек границу штата Орегон. В шахтерском городке Джексонвилл поел и отыскал место, где смог немного поспать. Две перемены лошадей позволили добраться до новой горной цепи, где его предупредили об опасности нападения индейцев. Близ Вулф-Крик он был обстрелян, но индейцы промахнулись, и Ремме пришпорил своего коня, проехал через узкий горный проход и оказался в безопасности в поселке Винчестер, где пообедал в таверне Джо Нотта и поспал еще несколько часов.