— Не знаю. Сейчас глянем. Только им остыть чуть надо, — ответили те.

— Да нет. Это, наверное, свет выключили. У меня тоже питания на камеру не идёт, — сказал кинооператор слегка подёргав провод идущий к кинокамере.

Я подошёл к выключателю, висевшему на стене и пощёлкал кнопкой. Света не было. Включил чёрно-белый телевизор «Чайка». Результат оказался тот же.

— Блин. Блин, блин! Что за фигня?! — риторически произнёс директор картины, уперев «руки в боки» бессмысленно раздумывая над вопросом: на долго ли нас решили электричества?

— Да никакая это не фигня. На подстанции, наверное, чего-нибудь сломалось. Не волнуйся, наверняка скоро починят, — услышал я голос Армена и повернувшись к двери увидел его самого.

Стоит, улыбается. При костюме, при галстуке, в руках портфельчик. Воистину чиновник, по-другому и не скажешь.

— Эта вы Армэн Ныколаэвич нам свэт вырубилы? — коверкая слова вопросил режиссёр вновь прибывшего.

— Што, ты. Што ты. Я на это нэ спасобэн, — также наигранно отшутился тот.

Посмеялись, пожали друг другу руки и вышли на улицу.

— Ну чего, пойдём к председателю, что ль сходим? Узнаем, чего да как? — предложил я.

— Давай сходим, прогуляемся, — согласился компаньон.

— Товарищи, перерыв тридцать минут. Далеко не разбредайтесь. Кстати, там, на обеденном столе, стоят кастрюли с компотом и лежат сладкие булочки. Кто проголодался, может пойти и перекусить, — во всеуслышание объявил заботливый режиссёр своей труппе через окно.

Артисты переговариваясь стали покидать помещение направляясь на полдник.

— Ой. Подожди меня тут. Забыл кое-чего прорабу сказать. Я сейчас, быстренько, — хлопнул себя полбу Армен, порылся в портфеле, достал оттуда какие-то бумаги и быстрым шагом направился за дом к столу, где, по всей вероятности, собирался найти Ашота.

Я поднял голову вверх, зажмурил глаза и от души потянулся. Через закрытые веки пробивалось солнце, а волосы слегка трепал ласковый южный ветер. Пели птички, а на душе было спокойно и светло. Век бы так стоять и наслаждаться мгновениями…

— Извини, Саша. Ты занят? — раздался женский голос рядом. Нда… Это «обламало» и вывело меня из нирваны. Я опустил голову, немного поморгал «выгоняя зайчиков из глаз» и посмотрел на «обломщицу».

— Привет Лиля. Уже не занят. Что ты хотела?

— Александр, извини пожалуйста, что отвлекаю, но не мог бы ты продиктовать мне текст той песни.

— Зачем тебе песни про пьяниц? — удивился я.

— Да нет не эту, а ту, как там её — «Чикибамбини»?

— Бамбони, — с горечью в голосе поправил её великий певец и от безнадёги вновь закрыл глаза.

— И часто у вас в селе свет отключают? — поинтересовался я у Степан Агасовича, отправив Лилю помогать убирать со стола и пообещав текст песни разрешить ей переписать в Москве, после того как он будет доработан и адаптирован.

— Да нэт. Пэрвый раз, года за два навэрно, — ответил хозяин дома и пообещал: — Нэ надо валноваца, скора вклучат и элэктычесто будэт работать.

«Оптимистичный прогноз. А вообще, так всегда, кому-то х**, а нам всегда два. Ладно, ждём тогда часа, когда электро-Прометей зажжёт нам свет,» — в разочаровании подумал я и поблагодарил дедулю за информацию.