Они открывают дверь за дверью по пути в ту комнату, где заперты дети.
Они слышат тиканье.
С этим надо разобраться.
Поначалу они очень шумели, эти дети. Несмотря на мелки, которые им дали.
«Но нам удалось заставить их замолчать, – думает Леопольд. – Во всяком случае, почти. Они почувствовали наш гнев».
Сейчас там, внутри, тихо. Они даже не плачут. Похоже, у них в легких не осталось крика – только немой страх.
Братья снимают оружие с предохранителя.
И открывают последнюю дверь.
Ту, что ведет в темную комнату.
Ту дверь, которая ведет к детям.
Глава 57
Слышится лишь слабое гудение мотора.
Они миновали Норртелье и теперь въезжают прямо в глубокие леса, покрывающие побережье. В ночи деревья кажутся привидениями, ухмыляются, глядя на Малин, хотя она и не видит их лиц.
Зак за рулем. Собран и целеустремлен. Конни Нюгрен отправился домой. Они не захотели брать его с собой – поначалу он протестовал, но потом сдался. Маловероятно, что братья и дети находятся на острове к северу от Норртелье – скорее всего, дом выпал из реестров из-за банальной административной ошибки.
«Хочу довести это до конца, – подумала Малин. – Я должна это сделать. А если вдруг окажется, что братья скрываются там с детьми, то лучше, если нас будет мало, – так больше шансов незаметно пробраться туда под покровом ночи. Ведь так?»
Похоже, Зак придерживается того же мнения.
Малин закрывает глаза.
«Взрыв на площади подбросил меня в воздух, – думает она. – Ударная волна уносит меня далеко в шведскую тьму; поначалу все расширилось, распространилось, а теперь снова сгущается.
Куда мы сейчас направляемся? Там ли братья, там ли дети?»
Но она убеждена – Йоксо Мирович говорил правду о детях.
Отчаяние в его глазах не могло быть наигранным. Да и запись подлинная.
«Папа… папа…»
На самом же деле Елена и Марко могут находиться в любой точке мира. Может быть, в Таиланде? Спрятаны где-то там. Или убиты – еще несколько дней назад…
Времени было так мало, что они не успели найти никаких электронных следов братьев – ни переписки по электронной почте, ни разговоров по мобильному, ни кредитных карточек, выданных на их имя, которые были бы где-то использованы. Ничегошеньки.
Постарайся уснуть, Малин. Используй этот час в дороге. Тебе понадобятся силы.
Руки Зака уверенно лежат на руле.
В машине тихо.
Похоже, они прибудут на место около полуночи.
Сон приходит к ней быстро, и чуть откинутая спинка сиденья таит в себе редкостные сны, потоки, рожденные из холода весенней ночи.
Лица девочек Вигерё.
Белые, отмытые от вины, они обращаются к ней из темноты сна:
«Неужели слишком поздно, неужели все пропало, Малин? Мы знаем, но не решаемся рассказать».
«Еще не поздно», – произносит Малин, но голос принадлежит не ей, а Туве.
«Еще не поздно!» И девочки смеются, а потом они исчезают, на их месте появляются два темных силуэта, которые протягивают к ней руки.
«Где ты, где ты?» И она видит Юсефину Марлоу в ее комнатке в подземелье, как та в своем сне протягивает руки к отцу и матери, и как они принимают ее, но их руки – из раскаленного металла, и вместо пальцев на них шевелятся страшные острые шипы.