От них плохо пахло, когда братья забрали их из комнаты. Их тела были покрыты засохшей коричневой грязью, и они больше смахивали на животных, чем на маленьких людей.

– Может быть, возьмем их с собой? – спросил Хенри. – Они пригодятся как заложники.

– От них больше проблем, чем пользы, а если нас задержат, то срок нам дадут бесконечный, – ответил Леопольд, и Хенри понял, что брат прав. То, что нужно сделать, следует довести до конца.

Братья сели, взяв детей на колени, обняли их, чтобы успокоить, а потом поднесли пистолеты к их вискам.

Они сворачивают направо, в сторону моря, которое должно быть расположено в нескольких километрах к востоку.

Пустые дачи среди деревьев. Они только что проехали мимо таблички, указывающей дорогу к старому детскому лагерю, в пятнадцати километрах отсюда.

Навигатор ведет их правильным курсом.

Их движение во тьме регистрируется на яркой цветной панели, освещающей темный салон машины.

– Как ты думаешь, они там? – спрашивает Зак.

Ощущая на груди холод пистолета, Малин произносит:

– Не знаю, но у меня такое чувство, что мы идем по верному следу.

Они проезжают то, что должно представлять собой последний дом перед тридцать седьмым номером – домом, которого нет, но который, тем не менее, существует.

Свет фар освещает лес, зелень густеет, кажется почти тропической – но ведь не может же здесь быть пальм? Нет, сосны, ели, густые заросли папоротника – и острое ощущение того, что находишься в первобытном лесу. Они проезжают еще несколько километров, прежде чем дорога выходит к морю. Здесь светлее, и Зак отключает дальний свет, чтобы не выдать их появления – если вдруг кто-нибудь их здесь ждет.

Они объезжают большой мыс, затем небольшой залив и медленно движутся вперед по гравийной дороге, и вдруг остров вырастает перед ними, а высокие сосны, окружающие жилой дом, угадывающийся в глубине леса, кажутся башнями воображаемого замка.

Свет в окнах.

Там кто-то есть.

Братья?

Дети?

Люди, насильно овладевшие природой. Срубившие растения, забившие сваи – и потом восстановившие зелень, чтобы жить здесь со своими чудовищами.

Есть что-то особенное в этом месте. Остров излучает какую-то энергию.

Здесь человек не должен был строить своего жилища.

Здесь природа должна была остаться нетронутой.

Малин и Зак припарковали машину в двухстах метрах от моста, ведущего на остров, и подкрались к высоким, метра два высотой, воротам, опутанным колючей проволокой.

Малин вглядывается в темноту, ища камеры видеонаблюдения, но их здесь нет.

Ни табличек на воротах, ни почтового ящика. Ничто не раскрывает, что и кто прячется здесь, на острове.

Она слышит рядом с собой дыхание Зака. Тяжелое, почти с хрипом, и если дыхание может быть злым, то именно так дышит сейчас Зак.

– Бог ты мой, – шепчет он. – Вот проклятое место! Чувствуешь, Малин? Такое ощущение, что тут и море пахнет серой, а не солью и свежестью.

– Тут очень влажно, – шепчет в ответ Малин. – И теплее, чем должно быть, не так ли? Словно здесь ночи теплее.

Часы в машине показывали без четверти час, когда они оставили ее у опушки.