Кейти переходила от картины к картине, наслаждаясь разнообразием произведений, выставленных в маленькой галерее. В конце помещения разместились три стеллажа со всевозможными художественными принадлежностями, и ей вдруг захотелось выбрать себе акриловую краску. У нее неожиданно возникло желание окунуть в краску кисть и провести ею по чистому холсту. В школе она проявляла склонность к рисованию – способность отразить на бумаге то, что не представлялось возможным в реальной жизни. Ей нравилась тишина помещения для художественных занятий с его прямоугольными столами и резким запахом растворителя. Миа расстроилась, когда Кейти бросила занятия, решив, что они не помогут поступлению в университет так, как отличная оценка по истории. Похоронив свой талант вместе со своими картинами, она больше о нем не вспоминала.

Кейти выбрала набор из двенадцати акриловых красок в серебристой жестяной коробочке, альбом для рисования, две кисти и прошла к кассе. Отложив перевернутую книгу, рыжеволосый мужчина пробил выбранные ею товары. Она вернулась в гостиницу с покупками под мышкой, словно желая сохранить их втайне.

Портье выдал ей ключ от номера.

– Ваш супруг уже ждет вас, мадам.

Оторопев, она невольно моргнула.

– Простите, – оговорился портье, – я проявил бестактность?

– Нет-нет. Все в порядке, – ответила Кейти, коснувшись ключицы. – Благодарю вас.

В номер вела толстая дубовая дверь. В комнате оказалось светло и просторно, в центре стояла массивная кованая кровать. Притулившись к кровати, лежал ее рюкзак с расстегнутыми пряжками, а из него торчала персиковая блузка. Ее удивило, что Эд вдруг решил распаковать ее вещи. Он стоял к ней спиной, немного согнувшись.

Она вошла в номер и закрыла за собой дверь.

– Кейти! – воскликнул он, резко обернувшись.

Теперь, когда он оказался к ней вполоборота, она увидела, что он хотел спрятать то, что было у него в руках. Она заметила нечто цвета морской синевы и тут же поняла, что это дневник Миа.

Теперь ей стала видна картина происходящего: в одной руке он держал дневник, в другой – ворох кремовых страниц.

– Что здесь происходит?

Неожиданно раздался громкий стук в дверь. Кейти резко открыла ее, словно это могло как-то дополнить происходящее, и увидела горничную с двумя пухлыми белыми подушками.

– Вы просили дополнительные подушки, мадам.

Кейти не шевельнулась, чтобы взять их, и не сдвинулась с места, чтобы позволить горничной пройти в номер.

Не прошло и секунды, как раздался голос Эда.

– Да, благодарю вас. Оставьте их, пожалуйста, возле двери.

Горничная, казалась, была несколько обижена такой просьбой, и, прежде чем дверь захлопнулась, Кейти услышала, как подушки с тихим шлепком приземлились у порога.

Она повернулась к Эду. Он, точно ребенок в песочнице, прятал руки за спиной.

– Я задала тебе вопрос.

Открыв было рот, он тут же его закрыл, так ничего и не сказав.

Кейти поставила бумажный пакет с кистями и красками и, подойдя к нему, протянула руку.

Он покачал головой:

– Я не отдам.

– Не отдашь?

– Прости, я понимаю, что это выглядит…

– Отдай мне эту чертову тетрадь, Эд.