– Нет, я, наверное…

– Да пойдем – сейчас же Рождество! Мы с тобой уже тысячу лет не выпивали.

В его словах чувствовался недвусмысленный упрек – она все время проводила с Ноем. Миа почесала плечо, солнце отразилось в ее новом браслете, и он засверкал, словно море.

– Я бы рада с тобой попьянствовать, но я не в том настроении. – Она надеялась, он догадается, что ей хочется побыть с ним. С ним вдвоем.

– Что ж, дело хозяйское. – Финн пожал плечами. – Потом увидимся.

Зайдя к себе в номер, Миа сунула в сумку дневник и некий плоский сверток и пошла искать Ноя. Она наткнулась на Зани – девушку из компании, с которой путешествовали Ной с Джезом. Та, положив ногу на ногу, сидела возле гостиницы и курила. Зани была крашеной блондинкой с короткой стрижкой и носила обтрепанные внизу широкие штаны всех цветов радуги.

– Не знаешь, Ной на пляже?

– Все отправились на Редз. – Она протянула ей свой косячок.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась Миа и ушла.

В придорожной поросли, окаймлявшей дорогу на Редз, пели сверчки и цикады. Пляж получил свое название из-за красных глыб, напоминавших огромных, выброшенных на берег китов, которые нежились в лучах предзакатного солнца. Она скинула шлепанцы и пошла босиком. Воздух был влажным от поднимавшихся над морем испарений. Волны катили красивыми ровными линиями, а прибой превращал их в более мелкие, разбивавшиеся о скалы.

Разговор с Кейти забылся, стоило ей увидеть Ноя. Он стоял в нескольких шагах от края скал с доской под мышкой. Солнце клонилось к западу, и лучи золотом окаймляли его силуэт. За годы занятий серфингом его худощавая фигура превратилась в сплошные мускулы. Ей не было видно выражение его лица, но она представляла себе его серьезный, сосредоточенный на воде взгляд. Она уже давно поняла, что потребность Ноя в серфинге была сродни голоду или жажде.

Возможно, именно из-за его страсти к морю ее и влекло к нему с такой необъяснимой силой. У нее в свое время были другие парни – короткие, как правило, незапоминавшиеся романы, заканчивавшиеся вместе со сменой сезонов, но она никогда не испытывала ничего подобного своему теперешнему состоянию.

– Эй, – крикнула она, возвещая о своем появлении.

Повернувшись, Ной улыбнулся.

– Искала тебя, чтобы поздравить с Рождеством.

Он не положил доску, но держал ее уже не так решительно.

– С Рождеством, Миа.

Она не видела его целый день, и ей хотелось прижаться губами к его обнаженной груди, чтобы ощутить жар его кожи.

– У меня кое-что есть для тебя, – сказала она, похлопав по висевшей сбоку сумке, в которой лежал подарок для него, но тут же поняла, что ему некуда будет его положить. – Потом отдам.

– Извини, я без подарка. Не думал, что…

– Да у меня не рождественский подарок – так, кое-что попалось. – Это была книга Хемингуэя «Старик и море», ее любимая. Она наткнулась на нее в их предыдущей гостинице на стеллаже книгообмена и обменяла ее на свою «Одинокую планету», а на внутренней стороне обложки написала: «Ною. Самое свежее из всего сказанного о море… с любовью, Миа». Завернув книгу в выдранные из какого-то журнала страницы, она перевязала сверток бечевкой.