Мы прибыли ранним вечером. В конце пристани располагался пункт проката лодок, чуть дальше – палаточный лагерь. Вдоль берега выстроились киоск с сэндвичами, сувенирная лавка и гостиница. Все вместе называлось Центром. Вокруг бродили несколько туристов, делая снимки. К пристани подплыла лодка; туристы вышли из нее и потянулись к гостинице. Мы последовали за ними. В вестибюле молодая женщина поливала цветы.

Задавать вопросы женщине Алекс поручил мне, сославшись на то, что у меня это выйдет лучше. Слышала ли она о Викки Грин?

– Кто это?

– Автор романов ужасов.

Она покачала головой:

– Спросите на стойке. Там скажут, здесь ли она или нет.

– Здесь ее точно нет. – Я показала ей голограмму. Викки была одета для похода в лес – мешковатые белые штаны, серый пуловер с надписью «Университет Хармейна» и зеленое кепи, вроде того, что носит в симуляциях Даунхоум Смит.

Женщина долго разглядывала голограмму, потом покачала головой.

– Извините, – сказала она.

Мы совершили ошибку, пропустив вперед пассажиров с лодки. Пришлось подождать, прежде чем я смогла подойти к стойке обслуживания. За ней стояла женщина средних лет. Всем своим видом она давала понять, что, на ее взгляд, у гостей отеля чересчур много свободного времени в отличие от нее, такой занятой.

– Возможно, у вас останавливалась наша подруга, – сказала я. – Месяцев пять или шесть назад. Викки Грин. Не могли бы вы проверить, жила ли она в вашей гостинице?

Женщина вежливо улыбнулась:

– Прошу прощения, но закон о защите персональных данных запрещает нам раскрывать данную информацию без согласия гражданина. – Она произнесла это так, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся.

– Нам очень нужно ее найти, – сказала я.

– Извините, ничем не могу помочь.

Я показала ей деньги:

– Я вас отблагодарю.

– Если что-то случится, у меня будут неприятности. Так что сообщите, если решите снять номер. Прошу прощения.

И она отвернулась.

Алекс, который все слышал, неодобрительно взглянул на меня:

– Ты вела себя словно политик.

– В следующий раз спрашивай сам.

Алекс обвел взглядом вестибюль.

– Не стоило вообще сюда заходить, – сказал он. – Пошли.

– Каков наш план?

– Разумно предположить, что, проделав такой путь, она вряд ли остановилась бы в гостинице.

– Почему?

– Мы знаем, что она приехала сюда за атмосферой. Взяла напрокат каноэ, хотя могла просто прилететь. – Алекс покачал головой. – Она ночевала на природе.

– В палаточном лагере?

– Нет. И поступила она так по той же причине, по которой не остановилась в гостинице.

В этот момент ко мне обратилась молодая женщина с лейкой:

– Простите, но я все слышала. Мы не рекомендуем ставить палатки за пределами официальных зон.

– Почему? – спросил Алекс.

Она слегка замялась:

– Там может быть опасно.

– В каком смысле?

– Ну… говорят, будто там есть что-то такое…

– Опять реклама, – вздохнул Алекс.

– Прошу прощения? – Женщина замолчала.

– Все в порядке. Спасибо, что предупредили.

Двери открылись, и мы вышли под лучи заходящего солнца. Час спустя мы поставили палатку у северной границы заповедника, развели костер и уселись возле него, шевеля поленья и потягивая кофе.