— Не нужно меня пугать, — перебил его Вирджил, — откуда он мог узнать, где мы остановились? Может, это чья-то глупая шутка?
— В три часа ночи? — спросил Дронго. — У вас много таких знакомых шутников в Риме? У меня — нет. Не выходите из номера. Считайте это моей личной просьбой.
— Хорошо, хорошо, — раздраженно согласился Вирджил, — я только не понимаю, как он мог позвонить? Он же разоблачил себя подобным звонком. Теперь мы его легко вычислим.
— Не знаю, — честно ответил Дронго, — я пока меньше всего об этом думаю. Но не выходите из номера, — снова попросил он.
Положив мобильный телефон на столик рядом с собой, Дронго прислушался. За дверью было тихо. Но вдруг ему показалось, что он чувствует чужое дыхание. Дронго нахмурился. Вирджил прав. Если преступник решил позвонить, значит, он пошел ва-банк. И решил таким необычным образом заявить о себе. Но почему? Зачем он это делает? Неужели не понимает, что каждый раз, когда он выходит на контакт, то подставляет себя? Или хочет, чтобы его взяли? Нужно позвонить Луизе и рассказать ей об этом загадочном звонке. Нужно обязательно ей сообщить.
И в этот момент снова зазвонил телефон. В третий раз за ночь. Дронго смотрел на аппарат. Первый звонок, второй, третий… Чего он боится? Нужно ответить. Может, удастся выяснить, откуда звонит этот незнакомец. Дронго поднял трубку.
— Да, — сказал он чуть дрогнувшим голосом.
— Извините, что беспокою вас так поздно, — услышал он знакомый голос Мишеля Доула, — я знаю, что вы обычно не спите в это время. Я полагаю, что нам удалось вычислить приехавшего в Кельн английского гостя. Алло, вы меня слышите? Мне удалось его вычислить.
Глава 8
В эту ночь уже никто не заснул. Полиция приехала через восемь минут. Еще через двадцать минут прибыл крайне недовольный Террачини, которого вызвали из дома. Он уже успел принять снотворное и даже заснуть, когда ему позвонили. Поиски в отеле ни к чему не привели. Достаточно быстро удалось выяснить, что звонили из подземного перехода, находящегося в центре города у станции метро «Кавур». Посланная на место группа сотрудников полиции, естественно, никого там не обнаружила.
В пятом часу утра Террачини собрал срочное совещание, для чего в отеле специально открыли ресторан. Сотрудники комиссара сидели мрачные, недовольные, считающие, что преступник, по существу, издевается над ними. Даббс расположился в углу и чертил какие-то геометрические фигуры, не вмешиваясь в общий разговор. Брюлей устроился рядом со своим итальянским коллегой, а Дронго оказался на другом конце стола.
Как известно, в отношении к работе особенно ярко проявляются характеры. Существуют индивидуумы, которые слишком серьезно воспринимают на службе самих себя, и есть люди, которые настолько серьезно относятся к своему делу, словно это самое важное занятие на свете. Террачини принадлежал ко второму типу людей. Он часто ворчал, бывал недоволен, постоянно недосыпал, но к своим собственным обязанностям всегда относился сверхсерьезно.
— Этот сукин сын решил сыграть с нами в свою игру, — зло заявил комиссар, — но он глупо подставился. Нам нужно вычислить, кто знал о приезде группы экспертов и о том, где они остановились. Вы составили список? — спросил он у одного из своих офицеров.